Приговор в рассрочку. Сергей Долженко

спектакля, Шмыга не придумал, сославшись на библейское выражение: «Довольно на каждый день своих забот». В этом месте размышлений плавно пересел в благоухающий дорогой кожей салон «бмв» и вновь двухсотсильный движок запел тихо и убаюкивающе песенку о покоренных пространствах…

      Проснулся он к десяти вечера от суетливого сна, в котором все бегали, кричали; какая-то баба в красном и с красным раздувшимся лицом наваливалась на него всем телом, нестерпимые жар и вонь исходили от нее…

      В комнате действительно стояла духота, тяжелый горячий воздух медленно переваливался через подоконник раскрытого окна и растекался по полу и, казалось, краска на досках вспучивалась волдырями, точно от ожогов. На соседней койке сидел расстроенный Витек в одной майке и закатанных до колен брюках.

      – Люблю баб в белом! Топик белый, шортики белые, в желтеньких заклепках, и носочки белые… смак! Верой зовут, на третьем курсе. Но ломается, как прищепка. А что я сделаю? Бабки есть, да не выйдешь с ними никуда!

      – Кто прищепка? – очумело спросил Шмыга, хватаясь за пластиковую бутылку «Боржоми».

      – Девка из тридцать третьей. Только что познакомился, в гости к ней ходил. Может, придумаем что-нибудь, а? Деньги есть, подруги – отпад…. ну? – и Виктор Валентинович с беспокойной надеждой посмотрел на наставника. – Идем?

      – В пределах корпуса делайте все, что хотите, – лаконично ответил детектив. Подошел к двери, распахнул, чтобы немного проветрить. И едва не зашиб маленькое тщедушное создание в скромном джинсовом платье.

      – Минэт, – сказало создание, оказавшееся прехорошенькой девочкой из дружественного Вьетнама. Черные прямые волосы, смуглые руки, черные, блестящие, словно маслины, глаза. На открытом плечике четко прорисованная татуировка – зеленый дракон, извергающий из зубастой пасти огненное пламя.

      – Очень приятно. Какое славное имя! – ответил дружелюбно Шмыга. – Меня зовут Иван Петрович. Чем могу быть полезен?

      – Минэт, – повторила вьетнамка и подставила руку ладошкой вверх. – Сто долларс.

      – Незнакомым людям я не занимаю денег, Минэт, … – начал детектив, смущенный столь неожиданной просьбой, да тут вмешался наследник, вскочив с кровати так, будто его подбросило взрывной волной.

      – Иван! Ты ни хрена не понял. Она миньет делает за сто баксов! Отойди! Двадцатки хватит?

      Из тусклых электрических сумерек коридора выплыл соплеменник Минэт, еще ниже ростом, чем девушка, но более разговорчивый.

      – Не-е-е, – затряс он головой, – сто долларс! Девучка хороший, чистый, минэт хороший, комната хороший, простынь белый, чистый…

      Иван Петрович, разочарованный международным общением на столь низком уровне, отошел. Миронов, поворачивая девушку ловко, как опытная пряха обращается с веретеном, начал доказывать продавцу, что его товар и десятки не стоит. Сутенер