Гость с того света. Сергей Долженко

оставил. Ушел в одном костюме, ведь она за пять лет, которые они прожили вместе, ему даже рубашки не купила! А как он любил ее, как любил. У меня, пенсионерки, не гнушался денег брать, когда его Ланочке на вечернее платьице не хватало!

      – Я так понимаю, это второй брак у него? – еле успевал вставлять вопросы бывший дознаватель.

      – О первой невестке тоже ничего хорошего сказать не могу. Плохого тоже. Детей не было, что жили, что нет… А вот к Ланочке сердцем присох. Не иначе эта ведьма приворот на него сделала.

      И опять в том же духе и почти теми же словами. Если бы не полученная бабушкой Варей тысяча рублей, Иван Петрович давно бы плюнул и сбежал, поскольку даже обещанные маринованные опята с жареной свининой не компенсировали моральный ущерб, причиненный жалобами оскорбленной свекрови.

      – Вы говорили, что вас беспокоят кошмары?

      – Вот их как раз плохо помню, – со смущенной и растерянной улыбкой призналась Надежда Ильинична. Левая рука ее задрожала, и она спрятала ее под стол. – Один помню. Да и не сон вовсе. Сплю плохо, бывает, что до рассвета глаз не сомкну.

      «О, нет! – проскрежетал зубами Шмыга. – Ей просто некому выговориться. Соседи бегут от нее, как от чумы. Вот она уже платит деньги за то, чтобы ее выслушали! Все, поднимаюсь и ухожу!»

      – Только носом клевать начинаю, как опять Игоречек, сынок, передо мной. Сидит, волос седой, грязными космами торчит, и будто пьет из чашки, точно той, что мать мне покойная оставила, вино и все никак напиться не может. И такая жалость мне сердце захлестывает! Не пей, сынок, шепчу я, не пей. А потом вдруг свет такой полыхает, глаза щемит. Проморгалась, и опять вижу его. Но теперь молодой красивый, улыбчивый, волос черный, смоляной, кудрявый, как в юности. Не переживай, говорит, мама, мне очень хорошо. Вот, значит, дошли до него мои слова.

      Иван Петрович, уже готовый к тому, чтобы встать и оборвать бессмысленный разговор, насторожился. Знакомый холодок неясной тревоги, слабый, как легкое дуновение ветра, коснулся его сердца. Бедная мать действительно видела сон, и кошмарный. Как она его толкует – не имеет значения.

      – Он что, выпивает у вас? Часто? – спросил он, закидывая ногу на ногу. Раздражение от бестолковой посетительницы сняло как рукой.

      – Что вы! – испугалась Надежда Ильинична. – Как можно? Он – командир, за жизнь стольких людей отвечает. Давление поднимется – к полетам не допустят, а с перегаром и совсем не подходи. Позору не оберешься.

      – Седой, сгорбленный, потом вспышка света и – он перед вами красивый и молодой… – задумчиво проговорил Шмыга.

      С подобной метаморфозой в сновидениях он сталкивался. Но лишь в случаях, когда говорили об умерших. А Игорь Николаевич Волков, тридцативосьмилетний командир экипажа самолета ТУ-134М, принадлежащего компании «Южные авиалинии», выпускник Военно-воздушной академии имени Жуковского, награжденный двумя орденами «Мужество» во время двух чеченских войн, был на сегодняшний день