Девочка в красном. Сергей Долженко

мысленно грозить неведомым врагам, собиравшимся покуситься на его невесту. Так и молчал, пока его не увела Алина. Она переоделась, и теперь на ней был короткий халатик, невзрачный, из хлопчатобумажной ткани, небрежно перехваченный тоненьким пояском. Да, и ноги ее далеко не безупречны, как теперь мог убедиться в этом детектив.

      «Хороши, но коротковаты, пожалуй», – решил он, все же задержав на них больше внимания, чем положено для того, чтобы их просто оценить мужским взглядом.

      На журнальном столике темно-синего стекла плоская коричневая бутылочка на двести пятьдесят граммов, две хрустальные рюмки, похожие на крохотные бочонки, раскрытая коробка шоколадных конфет…

      – Коньяк «Дербент», – прочитал Иван Петрович. Прислушался. Из спальни, куда удалились влюбленные, доносился звук приглушенно работающего телевизора. «Коньяк покупал Паша на свои деньги, карманные, поэтому на хороший не хватило», – подумал детектив, и украдкой налил в один из бочонков немного жидкости светло-чайного цвета. Попробовал, причмокнув губами, и выпил разом, словно водку. Впрочем, по вкусу напиток ничем от водки не отличался.

      «Да еще паленый», – поморщился Шмыга, отправляя в рот конфетку. Вытянул ноги.

      «Осторожнее надо с любовью сына, Надежда Сергеевна – расслабленно подумал он. «Температура и скорость протекания этой биохимической реакции довольно велики. Сначала вы загнали в больницу Пашу, затем и сами в ней оказались. Не трогай чужой котелок, обожжешься!»

      Основная мысль ясна, оставалось снабдить ее соответствующей аргументацией. Но все завтра… завтра. Этот вечер он хочет провести здесь, в чужом комфорте и в чужом уюте, который ненадолго стал ему родным.

      «Что-то Алина слишком долго укладывает женишка», – подумал он с нетерпением. Выключил свет и подошел к окну, слегка отдернув штору.

      На подоконнике с той стороны сидел черный кот с небрежно прорисованным белым галстуком на шее и смотрел на него круглыми желтыми глазами. Потом зевнул, обнажив розовую пасть с острым язычком, и вновь уставился на Ивана Петровича.

      Легкие шаги скользнули за спиной, маленькие теплые ладони прикрыли глаза, и горячие губы щекотно коснулись затылка… Алина с едва уловимой насмешкой произнесла:

      – Дядя Ваня, вас тоже спать уложить? Не получается без меня?

      Он сжал эти ладошки, торопливо поцеловал одну за другой, не соображая, что делает, и не он ли несколько минут назад с высокомерием говорил что-то насчет чужого котелка… Затем повернулся и обнял юную девушку за плечи.

      И в третий раз Алина поразила его своим превращением. Сейчас перед ним стояла маленькая беззащитная девочка с прижатыми к груди руками; девочка, которая только что совершила дерзость и теперь спокойно, даже с интересом наблюдала, какое же наказание она за это понесет. Стояла тихо, запрокинув голову, и в глазах ее, прежде цвета весенней зелени, сейчас тревожно шелестела темная осенняя ночь.

      Казалось, самое естественное – это подхватить девушку на руки