Заблуждение. Реальная история созависимости. Евгения Кали

сморщенные губы выплевывали каждое слово нарочито медленно, хлестко, так, чтобы я запомнила их на всю жизнь.

      Актеры нищие, 100 человек на место. Я поняла, да.

      Переходим к плану Б.

      Филфак. Литературное творчество. Говорят, журналисты неплохо зарабатывают.

      18

      Я часто представляю будто я знаменитая и у меня берут интервью.

      – Как вы поняли, что писательство – ваше призвание?

      – А я до сих пор этого не поняла. Я всегда видела себя на сцене.

      И все, рядом с кем росла, говорили – иди на актерское, это твое. И я знала, что буду знаменитой. И в этом было мое призвание. А вовсе не в писательстве.

      Я поправляю складку на шелковой юбке и многозначительно замолкаю в ожидании следующего вопроса.

      – Что ж пошло не так? – спрашивает журналистка.

      – Бабка…

      – Бабка?

      – Да, знаете, есть такие бабки, меняющие жизни.

      Вот одну из них я встретила, где-то в шаге от исполнения своей мечты. И не прошла проверку. А может… может все сложилось именно так, как должно было.

      Я мягко улыбаюсь краешком рта. Улыбкой успешной умудренной жизнью знаменитости.

      – Вы еще мечтаете о сцене? – раздается следующий вопрос.

      – А давайте на “ты”? – весело и непринужденно предлагаю я, могу позволить: – А то я себя как-то неудобно чувствую, мы же ровесницы. (Журналистка кивает).

      – Да, мечтаю. Я часто представляю себя драматической актрисой, такой красивой и утонченной, которая играет про любовь. Хотя мне говорили, что я – харАктерный персонаж.

      – И какая она?

      – У нее много поклонников, ее любят, ею восхищаются, она из хорошей семьи.

      Без дерьмового бэкграунда… Она – свет и она доверяет. Себе. Миру. Людям. Мужчинам.

      Особенно, мужчинам.

      19

      Взаимность.

      Я смакую это неизвестное мне слово.

      Приятно познакомиться, меня зовут Ева.

      ВЗА-ИМ-НОСТЬ.

      Это то, что неизбежно должно было случится с тобой, о, нежная актриса в прозрачном платьице на голое наглое тело.

      Люби, пока тебя не найдут обведенной мелом утром, в его прихожей.

      Люби, пока он не превратится в дракона и не разорвет твое сердце когтями в клочья.

      Один наушник тебе, другой ему.

      Автобус вдруг резко тормозит, и я решаю, что это отличный повод уронить голову ему на плечо. Подхватывает, сцепляемся пальцами. Держимся.

      Дыхание перехватывает, от того, как много приходится сдерживать, чтобы не расплескаться в трясущемся автобусе.

      Я его солнце, а он мое чудо.

      Он гладит мою голову, пока я жмурюсь и загадываю, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Он просит о том же.

      20

      Я умею дышать под водой. Наверное, я русалка. По крайней мере, у меня точно есть хвост.

      Я с какой-то небывалой сноровкой плыву под толщей воды. Мне не страшно. Я часть океана, и, кажется, ещё немного и растворюсь в нем. Вода проходит сквозь меня и затягивает все глубже