Варя. Я все вижу. Crazyoptimistka

и столько же жидкости для ополаскивания рта. Без них ты просто омерзителен.

      – Знаешь, я может быть бы и обиделся, – он наклоняется ближе и говорит так тихо, чтобы слышала только я и при этом обдавая меня своим несвежим дыханием, – но мы оба прекрасно понимаем, что ты попала сюда надолго. И для меня будет честью сделать так, чтобы ты это время запомнила на всю оставшуюся жизнь.

      – Стасик, ты же читал мое дело? – прищуриваюсь. – О, я думаю, что да. И ты в курсе, почему я здесь сижу. Так скажи мне, если я перерезала всех своих родных… разве у меня может дрогнуть рука по отношению к какому-то медбрату?

      Я вижу, как дернулся его кадык и как в глазах промелькнул небольшое, но опасение. Но он пытается не выдать себя и отходит на шаг назад:

      – Покажи руки.

      – Серьезно? – хмыкаю. – Отсюда я ничего не могу вынести, я ведь даже рисую восковыми карандашами для малышей.

      – Руки, Домовая, – требует он и я подчиняюсь, поднимая руки и показывая, что у меня ничего нет ни в ладонях, ни подмышками. Он обходит меня по кругу и останавливается за моей спиной, грубо подталкивая в предплечье. – Шагай вперед и чтоб без выкрутасов.

      С одной стороны, хорошо, что он идет позади и не видит моего лица. Потому что я не радуюсь его страху. Я не кайфую от того, что меня считают убийцей. Я едва сдерживаю слезы. Ведь мне пришлось впервые вслух произнести то, в чем меня обвинили.

      Но я не убивала родных…

      Я не успела их спасти.

      – Вы же понимаете всю ответственность? – сначала слышится немного истеричный голос заведующей это больницы, а затем в поле зрения появляется и она, и Егор.

      Который стоит, подпирая стену спиной и скрестив руки у себя на груди. Внешне – скала спокойствия. В то время, как Ольга Владимировна в присущей только ей манере, пытается вдолбить ему в голову то, что я опасна для него, для себя и для всего окружающего мира. Я встречалась с ней трижды за все мое время нахождения здесь. И все эти три раза мне казалось, что она вот-вот либо разрыдается, либо сорвется и начнет тебя колотить. Не понимаю, как таким людям доверяют руководящие роли. Ей бы самой не мешало бы недельки две здесь полежать и полечиться.

      – Все необходимые документы и разрешения у вас на руках, – голос парня даже не дрогнул, – я имею полное право забрать пациентку и начать экспериментальное расследование.

      – Это неоправданные риски, – не сдается главврач. – Кому это вообще пришло в голову?

      – Тому, кому надо. – Уже более резче следует ответ от Егора. – Такие детали и подробности вас не касаются. По факту, я уже получил разрешение на работу с Варварой Домовой от вашего вышестоящего руководства. Так что ваши возмущения… они не имеют никакого смысла. Они просто раздражают меня так, будто я слышу назойливый писк комара.

      После этих слов он поворачивает голову в мою сторону и отталкивается от стены.

      – Добрый день, Варя.

      – Добрый, – осторожно отзываюсь в ответ, не понимая до