Развод. Я не прощу измену. Лана Полякова

папа умер три года назад от инфаркта. Прямо на работе. Скорая приехала, но было уже поздно и невозможно что-либо сделать. Моему брату на тот момент было шестнадцать лет. И он после трагедии с отцом совершенно отбился от рук.

      С горем пополам окончив школу, он никуда не захотел поступать. Но и работать он никуда не пошёл. Дни напролёт сидел за «танчиками», выползая только для того, чтобы встретиться с такими же обормотами, как он. Периодически приводил домой к маме «невест». Вот и сейчас в квартире жила очередная Мишкина подруга.

      Там трёхкомнатная квартира в настоящем бабушатнике. Это длинная на девять подъездов

      панельная пятиэтажка недалеко от метро Новогиреево.

      Из неоспоримых достоинств только метро в шаговой доступности.

      Я предлагала маме разменять её с доплатой на две однокомнатные, чтобы отселить брата. Надеялась, что это придаст ему стимул устроиться на работу или пойти учиться. Ведь неглупый парень! Просто… подростковый бунт затянулся и перерастает в характер.

      Но мама продавать квартиру сейчас не хочет. Ждёт переселения по программе реновации. Так и живут.

      Мучаются. Несмотря на мою регулярную помощь, денег им всегда не хватает.

      В общем, только меня с дочерью и котом там не хватает!

      Я так увлеклась сборами, что звонок в дверь напугал меня до сердечного приступа. Кого это несёт с утра пораньше?

      Пятая глава

      – С лестницы не спустишь? – спросила старшенькая сестра моего мужа, Ника.

      Вероника – красивая и ухоженная брюнетка со стильной стрижкой и хулиганской россыпью серёжек в ухе. Женщина – стальной клинок. И по совместительству главный бухгалтер где-то в нефтянке.

      – Заходи, – приоткрыла дверь пошире, приглашая гостью, – чем обязана?

      – Так официально? – Усмехнувшись, шагнула в квартиру Ника.

      Оглядела с интересом башню из сумок и коробок, замотанный в плёнку матрас и сдвинутые шкафчики. Удовлетворённо хмыкнула и сказала:

      – Я приехала тебе помочь со сборами. Не ершись. И не отказывайся. Давай чайку попьём и поговорим немного.

      Молча пригласила её на кухню, доставая из холодильника лоточки с заготовками вчерашнего праздничного обеда. И усмехнулась горько сама себе: «Вот тебе и праздник».

      – Извини, приборы и посуду я упаковала. Остались только местные ложки, – сказала, подавая на стол случайно оставшуюся в живых алюминиевую ложку тёть Зои, – Сейчас откопаю чашки для чая. Подожди.

      Закопалась в коробку, давая себе время немного отдышаться и прийти в себя от испуга. Сильно меня зацепила вчерашняя история с полицией и преображёнными фуриями.

      Я не конфликтный человек. Мне сложно даются все выяснения отношений. Мне легче уступить, чем биться за свои убеждения. Тем более, когда приходится скандалить с близкими. Я за свою жизнь не припомню ни одного скандала, подобного вчерашнему.

      Вот и закономерный итог моей политики уступок. Вышвырнули, словно нагадившего котенка. Выдохнула, и, подхватив