Развод. Я не прощу измену. Лана Полякова

укрыть её, но у неё не получалось. Аня никак не могла сообразить и так повернуть одеяльце, чтобы получилось и куклу укрыть и красиво оставить один угол.

      Увидев бабушку, Анечка улыбнулась и потянула к ней свои ручки.

      Свекровь же, не обращая внимания на ребёнка, кинулась к шкафу собирать Анькины игрушки в мешок.

      Чёрный, огромный и непроницаемый. Для трупов, как зовут его в народе.

      Анюта накуксилась, запыхтела обиженно и нижняя её губа выползла вперёд, дрожа. Крупные слёзы набухали в растерянных глазах. Моя крошечная принцесса заплакала, видя такое. Анечка очень любит порядок. Свой. И если что не так, как она определила, то это целая трагедия! Всё должно быть на местах! Особенно перед сном.

      – Успокой ребёнка! Что ты за мать, что не знаешь, как отвлечь свою дочь? – завопила Зоя Сергеевна рядом с участковым, оглушив его своим визгом.

      Дочь всхлипнула уже всерьёз, напугавшись криков, заплакала в голос, заглушая все остальные звуки.

      Я подхватила Анюту на руки и, прижав к себе содрогающееся от рыданий худенькое тельце, вернулась за своим паспортом к представителю власти.

      В груди у меня жгло невыносимо и хотелось, рядом с дочерью завыть и заплакать раненой волчицей.

      Участковый, качая головой, с осуждением глядя на творившееся безобразие, предложил, обращаясь к тёте Зое:

      – Гражданка, под мою ответственность. Не нагнетайте. Софья Андреевна освободит помещение в течение суток. Давайте не будем устраивать трагедии!

      – Я имею право требовать немедленно очистить территорию! – взвилась тёть Зоя, будто ей любимую мозоль отдавили.

      – А я имею права потребовать от вас оплаченные счета за жилплощадь. Вы платили за квартиру? Можете доказать? Или вы сдавали жильё незаконно и не платили налоги? Давайте опросим соседей, свидетелей? – усмехнулся полицейский.

      Он сделал шаг в сторону входной двери, но Зоя Сергеевна ловко захлопнула её и, поджав губы, прошипела:

      – Хорошо, давайте не будем расстраивать ребёнка! Не зверь же я, не понимаю, что ли! Но, чтобы к обеду завтрашнего дня духа твоего тут не было! – ткнула она в меня скрюченным пальцем с неуместным ярким маникюром.

      Когда все покинули квартиру, я в изнеможении, не отпуская всхлипывающую Анечку с рук, села на кровать.

      Меня будто заморозили.

      Вместе с мозгом. Я никак не могла толком выдохнуть, вытолкать из себя ком, что поселился в груди. И он давил-давил, ширился и казалось, что сейчас вырвется из меня, ломая рёбра и разбрызгивая сердце в клочья.

      За что?

      Что мне делать?

      Как такое вообще могло произойти со мной?

      Анютка притихла, немного успокоившись, и выпрямилась на моих коленях, отстраняясь.

      – Мама, не плачь! Мы сейчас всё исправим! – маленькие ладошки заскользили по моим щекам, вытирая слёзы, возвращая меня в реальность.

      Я только сейчас сообразила, что если продолжу в том же духе, то напугаю мою девочку.

      Собрала все силы в кулак и постаралась справиться с собой.

      – Анют! У нас впереди новое приключение! Мы должны