Сборник прозы. Владимир Хрулёв

своём гневе весной 1569 года он вывел из Пскова 500 лучших семейств да из Новгорода 150, тем и лишил полнокровной жизни города. Лишаемые отчизны плакали, оставшиеся трепетали перед тираном. То было самое начало. Ждали: а что дальше будет? Но никто и предположить не мог о предстоящем.

      А продолжилось так. Один бродяга по имени Пётр был наказан в Новгороде за свои худые дела и вздумал отомстить жителям города. Зная об Ивановом нерасположении к жителям и его неблаговоление сочинил письмо от архиепископа и жителей к королю польскому, спрятал письмо в церкви святой Софии за образ Богоматери и сам бежал в Москву и донёс Ивану, что Новгород изменяет России. Царь принял всю эту нелепость за истину, осудил на погибель Новгород и его жителей, для него ставших ненавистными.

      В декабре 1569 года царь со всем своим двором и со своей опричной дружиной выступил из Александровской слободы не заходя в Москву вошёл в Клин, в первый город бывшего Тверского княжества. Очевидно, что Иван был уверен, что все жители этого города тайные враги Московского княжества и он отдал приказ своим опричникам начать убийства и грабежи там, где никто не помышлял стать неприятелем Москвы. Мирные подданные встречали своего государя как отца и защитника. Никто другого и не мыслил. Но в момент улицы, дома наполнились трупами, Опричники не жалели никого, ни жён, ни младенцев, ни стариков. Так и шли они с обнажёнными мечами от Клина через Городню до самой Твери, где свергнутый уже митрополит старец Филипп молился Господу и не слышал, как вошёл в келью любимец Ивана Малюта Скуратов, посланный царём, что бы убить митрополита.

      – Я пришёл к тебе, святой отец. за благословением. Благослови меня старче! – возгласил разбойник и грабитель.

      – Я благословляю только добрых и на доброе дело. Ты же кромешник и тебе благословения нет и не будет. Иди прочь, сатана! – твёрдо ответил Филипп. – А я давно уже жду смерти. Так убивай меня, христианина, пёс смердящий!.

      И гнусный Малюта Скуратов, уязвлённый словами Филиппа, бросился на него и схватил за тонкую шею и в злобе удавил старика. А желая скрыть свою вину в смерти мученика объявил инокам, что смерть наступила от несусветной жары в келье. Устрашённые иноки вырыли могилу Филиппу за алтарём и погребли его в присутствии убийцы.

      Иван не хотел въезжать в Тверь и пять дней жил в одном из ближайших монастырей. Между тем как Иван бездействовал, казалось бы, его кромешники делали своё дело, которое явно устраивало Царя. Сотни неистовых кромешников грабили город, начав с духовенства и не оставив ни одного дома не разграбленным, жгли всё. что не могли взять с собой, людей мучили, убивали, вешали себе на забаву. Одним словом, напомнили тверитянам ужасный 1327 год, когда жестокость хана Узбека точно так же совершалась над их предками.

      Многи литовские пленники, заключённые в темницах Твери были изрублены или утоплены в прорубях Волги. А Иван смотрел на это душегубство и с удовлетворением