Сборник прозы. Владимир Хрулёв

изменами и преступлениями, злобой и жестокостью. И такое время началось при нём и продолжалось сразу за порогом кончины тирана.

      Таков был тиран, предназначенный судьбой властвовать Россией. В эти годы от тирана и деспота забеременела Смутой Россия, давая пример поведения многим другим народам жестокостями, изменами и преступлениями. Это началось с него и продолжалось до его кончины.

      А России нужно бы запомнить этот день – начало смуты,4 февраля 1565 года, когда первыми ступили на эшафот отец с сыном из рода Суздальских князей Александр Михайлович Горбатый-Шуйский и его семнадцатилетний сын Пётр.

      – Не могу видеть тебя, сын, мёртвым. Дай мне первым умереть. – сказал отец сыну и ступил первым на эшафот.

      И без слов положил голову на плаху под топор палача.

      2

      Андрей Курбский обласканный Сигизмундом, награждённый богатым поместьем, выходило что он предатель России. своей чести и своей души православной. Мало того, он был советчиком Сигизмунду как погубить Россию, упрекал короля его слабостью в войне. убеждал действовать смелее и решительнее. А ведь как он начинал против тирана – сам был смел и решителен. А что стало?

      А стало то, что 70 000 литовцев, ляхов, прусских немцев, венгров, волохов с изменником Курбским во главе идут к Полоцку, а Девлет —Гирей с 60 000 ордой вступили в рязанскую область.

      Эта последняя весть изумила Ивана. Олучил он её в пути в Суздаль, куда ехал на богомолье, каждый день ожидая грамоты от хана, который обещал ему мир и союз против Сигизмунда. И грамота в самом деле была написана ханом, но золото короля всё повернуло вспять, взяв золото от короля, хан не сдержал своего слова и напал на Россию, беззащитную в это время. так как все полки Ивановы стояли на ливонской границе. Так что Рязань не кому было защищать. Но Рязань выстояла и все из орды крымской воины или пали в битвах или попали в плен к россиянам. Таким образом измена Курбского и замысел Сигизмунда потрясти Россию произвели лишь одну незначительную и кратковременную тревогу в Москве. Но неудачи хана в Рязани не успокоили сердце Ивана, его сердце кипело гневом и волновалось подозрениями. Все преданные, казалось бы, ему вельможи казались ему тайными злодеями и изменниками, единомышленниками Курбского, он видел предательство в их преданных взорах, а в их молчании слышал укоризны и угрозы. И требовал от них доносов. А на доносы отвечал муками для человека и зверствами. А к своему изумлению видел свои жертвы ещё живыми и ещё не умертвлёнными, то нашёл в этом предлог для ужасов – и не вдруг это началось в начале зимы 1564 года. Скорее это не началось, а продолжилось – ужас был наведён раньше, после чего Андрей Курбский покинул Россию. Ужас наращивал обороты.

      Однажды, находясь в Александровской слободе, Царь среди духовенства, и бояр объявил своей собственностью города России: Можайск, Вязьму, Козельск, Перемышль, Белев, Лихвин,