Странник с планеты Земля. Владимир Тимофеев

мы не дадим знать о себе, возвращаетесь на Мегадею. Дальнейшие инструкции получите от капитана Дидрича. Приказ понятен?

      – Понятен.

      – Действуйте…

      Ждать, когда крейсер снова пройдёт над тем местом, откуда мы принимали сигналы, пришлось около ста минут. Небесная механика, ничего не попишешь. Задействовать двигатели, чтобы увеличить скорость вращения, я запретил. Мало ли кто тут болтается возле планеты. Политический и промышленный шпионаж ещё никто во Вселенной не отменял. Мой личный опыт на Шугаду говорил об этом достаточно ясно.

      Почти половину времени, пока корабль совершал виток, мы – я, Гас и Анцилла – провели внутри челнока. Кого-то ещё включать в экипаж смысла не было. Каждый из нас умел пилотировать, каждый умел воевать, у каждого внутри был барьер. Последнее – самое важное. Отвлекаться на спасение и защиту не владеющего барьерной энергией человека значило провалить миссию. Хотя миссия – это слишком расплывчато. В чём-то наши задачи и цели совпадали, в чём-то разнились.

      Мне эта экспедиция требовалась, чтобы подтвердить догадки насчёт барьера и выполнить, наконец, то, что пообещал Пао – дать ей и другим обитателям Флоры ключ, открывающий им путь к звёздам. Шансы на это имелись, и неплохие. Насмешка судьбы заключалась в том, что окончательно решить «проблему барьера» я в одиночку не мог, а мог только с Анциллой… А, возможно, ещё и Пао к этому делу привлечь.

      Как они отнесутся друг к другу, вопрос вопросов. Тем более что Паорэ, когда я её оставлял, должна была вот-вот родить, и какой теперь получится наша встреча, никто предсказать не мог.

      Сам себе я временами казался каким-то жиголо. Тут герцогиня, там баронесса. Тут сын, там дочь. И оба раза папаша при родах отсутствовал и, мало того, даже не помышлял подать весточку, что, типа, безумно рад, мечтаю увидеть отпрысков, готов платить алименты. Насчёт алиментов – это, конечно, шутка, но, как известно, правда во всякой шутке, где больше, где меньше, присутствует обязательно.

      Анцилла, по крайней мере, готовилась к нашему полёту на Флору весьма основательно.

      Судя по её же словам, ей просто безумно хотелось встретиться со своей, типа, соперницей. По-моему, её даже тайна барьера интересовала постольку-поскольку. Получится разгадать – хорошо, не выйдет – и бог с ней. Что конкретно ей двигало – заочная ревность или извечное женское любопытство – сказать сложно. Сама она заявляла, что ей действительно интересны только две вещи: чем «эта баронесса» меня к себе привлекла и почему потом оттолкнула?

      Вообще говоря, я и сам порой задавался этими же вопросами, однако серьёзно задумываться над ними никогда не пытался. Зачем раз за разом грызть себя изнутри, если Паорэ прямо сказала, что никакой любви у нас не было, а значит и горевать не о чем? А то, что другим это кажется странным… другим это объяснить невозможно. Что ни скажи, всё равно не поверят…

      Вот и Анцилла не верила. Поэтому-то, наверное, и хотела лично во всём убедиться и разобраться…

      Зато моего приятеля ни в чём убеждать не требовалось. Наши