Ускользающий мир. Марина Владимировна Ефиминюк

я почувствовала, как на глаза навернулись злые слезы. Резко развернувшись на пятках, я кинулась на кухню, где мужчина спокойно разглядывал внутренности пустого холодильника. Большой нелепый арбуз пузато и важно примостился посреди стола, накрытого желтой скатертью.

      – Значит, тебя зовут Люкка? – для чего-то пробормотала я сквозь зубы, уперев руки в бока.

      – Ты для чего всю кухню солью засыпала? – Он поднял голову, изогнув черную бровь, и понюхал баночку с открытым две недели назад йогуртом. Сморщившись, Люкка выкинул ее в помойное ведро, спрятанное в шкафчике под раковиной.

      Он так по-хозяйски вел себя на моей кухне, что я сжала зубы.

      – И чеснок на шею повесила? – продолжал измываться наглец.

      Он разочарованно хлопнул дверцей холодильника и поправил криво висящий магнитик. Я резко сдернула ожерелье из чесночных головок.

      – Теперь понятно, почему ты такая худая. Лучшие друзья девушки – это свежий воздух и любовь, а не сигареты и кофе.

      Тут меня прорвало:

      – Послушай, ты! Люкка! – Я ткнула в него трясущимся пальцем.

      Мужчина прислонился к подоконнику и скрестил руки на груди, всем своим видом обратившись в слух. Ситуация становилась все нелепее, ведь он стоял почти голый, а я, красная и растрепанная, в перепачканной кровью растянутой футболке, беззвучно открывала рот, как глухонемая.

      – Ну коль уж мы провели ночь в одной постели, можешь называть меня Люк, – милостиво позволил он. Похоже, все происходящее его по-настоящему забавляло.

      – Вон из моей квартиры! – тихо произнесла я.

      Веко на правом глазу нервно подергивалось.

      – Не знаю, кто ты там, вампир ли, оборотень, или просто завравшийся нахал, но немедленно выметайся!

      – Да я уже собирался, – пожал он плечами. – Дашь какую-нибудь футболку, а то у меня рубаха в крови.

      – Футболку тебе?! – Я перешла на крик. – Да как ты смеешь?! Господи, ты же слышал из ванной, что кто-то пришел?! Зачем ты появился?! Ну кто тебя просил?! Коль уж забрался в мою квартиру, так сидел бы тихо, как мышка! Так ведь нет – нарисовался гуашью: смотрите, какой я прекрасный в набедренной повязке! Тарзан хренов! – Горло перехватило, и я закашлялась.

      – У тебя истерика! – спокойно резюмировал он.

      – Да, – заорала я как безумная, – я истеричка!!! Так что не зли меня и выметайся немедленно!

      От бешенства перед глазами плыло. Не ведая, что творю, я попыталась схватить со стола арбуз, чтобы швырнуть его в негодяя, испоганившего за полтора коротких дня мне всю жизнь, но не рассчитала своих возможностей. Арбуз моментально шлепнулся на пол – я едва успела отскочить – и разбился, забрызгав кухню красной липкой мякотью. И тут я заревела. Опустилась на табуретку и, всхлипывая, стала размазывать по лицу слезы.

      – Ну как я теперь им все объясню? Они же посадят меня на голодный паек и машину отберут, еще и домой вернут в придачу! – Я завыла. – Ненавижу все это! Ну как ты мог попасться им на глаза? Господи, зачем ты вообще появился?

      Он постоял мгновение и бесшумно