Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Владимир Колотенко

здесь не имеет значения. И никакие имена не нужны!

      – Македонский и Сократ – греки, – говорит Юлия, – Цезарь – римлянин, Лео – итальянец, Наполеон – француз, Эйнштейн – еврей, Ленин – русский, Коперник – поляк, Папа Римский – немец…

      – Ты забыла Эхнатона и Нефертити, Клеопатру…

      – Да, и они! Египтяне!.. Как они понимали друг друга?

      – Как мы с тобой.

      – Они разговаривали на эсперанто?

      – Они не знали, что они греки, римляне и евреи, и говорили на…

      – На английском?

      – И на английском.

      – Какой же язык был для них всех родным?

      – Язык мира и язык любви.

      – Но они так и не смогли договориться!

      – Не смогли… Когда стали говорить языком войны.

      – Да, интересно, – говорит Лена, – весело тебе было. А что Тина, вы её, так сказать, тоже пришпилили?

      Это для меня ещё один неожиданный вопрос!

      Пулю же, так меня и не настигшую, я прячу в ящик стола…

      Ещё пригодится.

      – Как это – «пришпилили»?

      Тину?..

      – А кого мы еще «пришпилили»?

      – Да все у вас как кузнечики на бархате… Пришпиленные…

      Эх, если бы и Тина была среди них!

      Её не пришпилишь!

      Ей, видите ли, нужна конкретика!

      Да на!..

      «Мои слова почти всегда как преступление. Не знаю, как мне говорить, о чём-нибудь, Чтоб нравиться тебе. Но я могу учить, Так полагаю, Не могу сказать, но вижу, как. Мужчина ведь частично не мужчина, С обычной женщиной. Возможна и договорённость…».

      Да, пожалуйста!

      – О чём это ты? – спрашивает Лена.

      Хм!..

      Глава 3

      Это становилось смешным: мы не могли ни на ком остановить свой выбор.

      – Мир начинался с Адама, – сказала Анаис, – кто вам нужен еще?

      Я знал, что Адама трогать тоже нельзя. Ни Адама, ни Еву. Ни Иисуса. Лолит? Или как там её – Лилит? Начать, так сказать, с ab ovo?

      – Не уверен, – сказал я.

      Анаис посмотрела на меня так, словно я стал преградой на ее пути в церковь.

      – Гермес Трисмегист, – тихо проговорил Юра.

      Все слышали. И промолчали.

      Сегодня известно, что Ной, пускаясь на ковчеге в свое спасительное плавание по волнам Мирового потопа, прихватил с собой и останки Адама. И теперь эти останки (его ребро, крохотный обломок кости, который мы еще не успели идентифицировать), с огромным трудом добытые той памятной экспедицией к Ноеву ковчегу, что до сих пор покоится на склоне Арарата, эти самые его останки, хотя и были в наших руках, я не решался пустить их в дело. Геном Адама был перенесен в стволовые клетки, жизнеспособностью которых Юра не мог нарадоваться.

      – Не зря Бог все-таки создал Адама по своему образу и подобию: клетки светятся божественным светом! Их просто распирает от счастья! – восторгалась Ксения. – Начнем?

      Но внутренний голос проорал мне: «стоп!», и я не двинулся с места. Почему? Я даже не пытаюсь искать ответ на этот вопрос. Может быть, потому, что в каждом человеке, жившем и все еще