Жизнь статиста эпохи крутых перемен. История историка. И. М. Кривогуз

этой награды как причащения к советско-коммунистическим ценностям мы еще не осознавали.

* * *

      Тем временем в жизни происходили и другие существенные перемены. Уже в конце 1933 г. Чернышевы перебрались на другую квартиру. Их учреждение отвело им отдельный небольшой дом среди деревьев у какого-то заброшенного предприятия. В этом домике мне особенно нравилось множество летучих мышей на чердаке. Они висели вниз головами и спали. Брать их надо было осторожно, чтобы не укусили своими острыми зубами.

      Однако через полгода Чернышевых обворовали. Мне представлялось, что самыми дорогими у них были швейная машинка Зингер со столиком и ножным приводом, да меховые шубы. Но этого воры не взяли. Тетя Поля и Павел Михайлович не говорили, что украдено, и даже в милицию не обращались. Но по их сильному расстройству и сопереживанию родителей понял, что воры забрали какие-то большие ценности, о которых милиции знать не следовало. И очень скоро Чернышевы как-то незаметно уехали из Ново-Александровки. Куда – мне не говорили.

      А к весне 1934 г. мы тоже переехали на новую квартиру. Ею оказалась та самая мазанка на углу улиц Ленина и Маркса, у которой я однажды встречал маму. Это было недалеко от вокзала и переезда через железную дорогу, за которой гудела маслобойка и возвышался элеватор. А на другой стороне широченной улицы Ленина в кирпичных домах располагались ОГПУ-НКВД с вооруженным часовым, и политотдел МТС. Возле них сновали автомашины, конные и пешие. Несколько правее находилась посещаемая мною районная библиотека.

      Мазанка стояла на огромном заросшем травами участке, отделенном от улиц забором-штакетником. В противоположном углу участка находились колодец и небольшая хата с двумя женщинами и тяжело больным мальчиком, которого вскоре забрали в лечебницу.

      К входу мазанки была пристроена просторная деревянная застекленная веранда с крыльцом. На ней готовили еду и обедали, когда не было холодно. А зимой небольшая печка с трудом поддерживала тепло в двух комнатах, имевших по одному окошку во двор. С нами проживала и приставленная к Тане няня – молоденькая Феня. Чаще стали навещать нас укоренившиеся в Ново-Александровке с Марией Стефановной мои двоюродные сестры Люба и Лена.

      Рядом с верандой мама устроила грядки лука, моркови, петрушки, помидор. Летом благодаря колхозным урожаям в станице стало много арбузов и капусты, которые засолили на зиму, дынь, фруктов, фасоли. У нас ими была завалена вся веранда. А в пяти метрах от нее по заказу родителей была выкопана яма. В ней за лето выкормили порядочного поросенка. Дождей почти не было и его не затопляло. Конечно, вони порядочно, но зато питомец всегда на виду и украсть его никто не мог.

      Таня, которой тогда было два с половиной года, очень любила поросенка и бросала в яму корм, а однажды свалилась туда сама. Агрессивный любимец попытался сжевать ей ухо. К счастью, находившаяся тогда у нас тринадцатилетняя Люба заметила это, прыгнула в яму, оттолкнула поросенка и вытащила малышку. Осенью