Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года. Кристина Шпор

вышек и за счет «интенсификации патрульной службы» с собаками-ищейками. Карпати, конечно, следовал инструкциям, полученным от Немета, который просил его выиграть время и держать Восточный Берлин в неведении. «Стоит нам начать объяснять, какая обстановка на самом деле, и мы сразу выдадим себя, и от этого станет только хуже». В конце концов Кесслер получил от Карпати заверения и доложил Хонеккеру, что снятие 260-километрового пограничного заграждения предполагается производить постепенно в период до конца 1990 г. со скоростью около четырех километров в неделю, начав работы с участков вблизи четырех из восьми пограничных переходов. Он объяснил, что Венгрия предпринимает эту «косметическую процедуру» постепенно в целях улучшения добрососедских отношений с Австрией и в контексте общего ослабления напряженности в Европе237.

      И тем не менее ежедневное снятие колючей проволоки держало Восточный Берлин в напряжении. Хонеккер послал жаловаться в Москву своего министра иностранных дел Оскара Фишера, но результатом стало лишь то, что Шеварднадзе сказал тому, что ГДР должна решать этот вопрос напрямую с Венгрией238. Так Восточная Германия очутилась в одиночестве, не имея никакой поддержки из Москвы, оказавшись зажатой между реформирующейся Польшей на востоке, своим западным противником капиталистической Германией и становящейся все более либеральной и открытой Венгрией далее к югу.

      Поначалу, как и обещал Карпати, венгерские пограничники задерживали восточногерманских «беглецов» на участках, где возле первых погранпереходов сняли проволоку. Железный занавес вроде бы все еще выглядел опущенным. Но по мере того, как новости о событиях на границе становились широкого известными и особенно после появления тех самых фотографий Хорна и Мока 27 июня, люди стали смелеть. С каждой следующей неделей так называемая зеленая граница (т.е. удаленные от погранпереходов участки со снятой проволокой и плохо патрулируемые) предоставляли все большие возможности для беглецов. К августу 1989 г. около 1600 восточных немцев успешно воспользовались таким маршрутом для переезда на Запад239.

      Режим Хонеккера старался на своем уровне не допустить появления информации обо всем этом в газетах и на телевидении. Но было поздно. Восточные немцы получили послание: Венгрия стала их воротами на свободу.

***

      Возникший из-за Венгрии международный кризис оказался среди важнейших вопросов, обсуждавшихся при встрече Горбачева и Коля 12 июня 1989 г. во время его первого государственного визита в ФРГ240. Канцлер заявил: «Мы наблюдаем за событиями в Венгрии с большим интересом». «Я сказал Бушу, поскольку Венгрия озабочена, мы действуем так, как гласит старая немецкая поговорка: пусть церковь остается в деревне. Она означает, что венгры должны сами решать, чего они хотят, и никто не должен вмешиваться в их дела». Горбачев с ним согласился: «У нас есть такая же поговорка: в чужой монастырь со своим уставом не ходят!» Оба засмеялись.

237

Sebestyen. Revolution 1989. P. 261; Michael Meyer. 1989: The Year that Changed the World. Simon & Schuster, 2009. Pp. 68–70. BA-MA Strausberg AZN 32665 Bl. 78/79 ‘Schreiben von DDR-Verteidigungsminister Heinz Keßler an Erich Honecker zur Demontage des Grenzsignalzaunes zwischen Ungarn und Österreich’ 6.5.1989 pp. 1–2 Chronik der Mauer Digital Archive (CdMDA).

238

Sebestyen. Revolution 1989. P. 261.

239

Gary Bruce. The Firm: The Inside Story of the Stasi. Oxford UP, 2010. P. 165.

240

Helmut Kohl. Ich wollte Deutschlands Einheit. Ullstein, 1996. Pp. 35–51.