Технологии этнонациональной мобилизации в многосоставных обществах на примере черкесов России и Турции. Вероника Цибенко

40.

      Отчасти конкретизацию подхода Дойча осуществляет используемый в зарубежной литературе концепт «социальной мобилизации» (без привязки к его трактовке Дойчем), который привлекается при анализе деятельности гражданских (неправительственных) организаций, а также при описании протестных кампаний41. Аналогичный концепт социальной мобилизации развивается рядом отечественных социологов. В частности, О.Н. Яницкий понимает под социальной мобилизацией «коллективное действие, инициированное, как правило, социально-политическим конфликтом»42.

      При таком подходе мобилизация представляется отдельным, конечным событием, которое прекращается по мере разрешения породившего его конфликта или истощения мобилизуемых ресурсов. Методологический недостаток такого понимания социальной мобилизации для анализа феномена национальной мобилизации состоит в том, что он лишен характерного для концепта Дойча аспекта макросоциальной системности, сообразной с крупными «социетальными целями»43 вроде модернизации экономики или строительства нации.

      Этой же локальностью задач отмечен и концепт политической мобилизации, который встречается в работах западных и ряда отечественных политологов. Под этим концептом подразумевается прежде всего «организация партиями и движениями высокого уровня политического участия своих сторонников для победы на выборах»44, использующая, помимо прочего, концепты нации и национализма45.

      Политологи М. Хельблинг, Т. Рискенс и Д. Штолле фактически редуцируют феномен и концепт национальной мобилизации к трем проекциям мобилизации политической – «инклюзивной, эксклюзивной и общей мобилизации (культурного) разнообразия»46, хотя и признают, что «некая глубинная динамика движет как мобилизацией элиты, так и массовой национальной идентичностью»47.

      В своей коллективной работе они заявляют, что массовая национальная идентичность есть главным образом эффект риторики партийных лидеров общественного мнения. Эта риторика конструирует национальную идентичность наподобие PR-проекта, когда «мобилизация национальной идентичности» есть одновременно ее творение из сырого материала разного рода первичных идентификаций и культурных предпочтений электората. Из этого материала, считают они, можно «вылепить» любой тип нации – этнический, гражданский либо какой-то еще – в зависимости от общей политической ситуации и властных стратегий партийных игроков.

      Таким образом, радикально-конструктивистская трактовка национальной мобилизации означает ее редукцию к мобилизации политической, что стирает различие между гражданским и этническим типом национальных проектов, заставляя его терять существенный, объективно-исторический смысл для самого процесса национальной мобилизации.

      В свою очередь, российский политолог Д.В. Гончаров, напротив, расширяет смысл концепта

41

Примерно такую тематику реализует издающийся с 1990-х гг. в США научный журнал «Mobilization», делающий акцент на «социальных движениях, протестах, мятежах, революциях и других формах конфликтной политики». См.: Mobilization: An International Quarterly / home page. URL: http://mobilizationjournal.org/loi/maiq?code=hjdm-site

42

Яницкий О.Н. Массовая мобилизация: проблемы теории // Социологические исследования. 2012. № 6. С. 3.

43

Красильников С.А. Социальная мобилизация как объект социогуманитарных исследований. Теоретические аспекты / Социальная мобилизация в сталинском обществе (конец 1920-х – 1930-е гг.). Новосибирск, 2013. С. 9.

44

Тюхтенев Э.В. Организация системы управления региональной избирательной кампанией: опыт применения мобилизационных технологий // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. 2015. № 1. С. 82.

45

Helbling M., Reeskens T., Stolle D. The Mobilisation of Identities: a Study on the Relationship between Elite Rhetoric and Public Opinion on National Identity in Developed Democracies // Nations and Nationalism. 2016. Vol. 22. No. 4.

46

Ibid. P. 751.

47

Ibid. P. 762.