Шёл я как-то раз…. Геннадий Карпов

себе постельный режим, заметив при этом, что в его, старого таёжного волка, понимании, «пастельные» цвета – это серый, коричневый и чёрный со следами сапог, и что кроме цветов существуют «пастельные» запахи, возникающие в случае долгого бессменного использования простыней и вкладышей спальников. Здоровый отправился по традиционному маршруту: дрова для дома и бани, вода туда и сюда, мытьё посуды. Поставив вариться бараньи кости, он поинтересовался, не надо ли больному сделать клизмочку с порохом и картечью, и пошёл топить баню, хотя был послан гораздо дальше. Занятие это было не из лёгких. Через пять минут после его начала к бане можно было подойти только на четвереньках: из всех щелей и из дырки под крышей валил дым. Чтобы подкинуть дрова в очаг и остаться при этом живым, надо было открыть дверь, пасть ниц, выпуская здоровенного джинна, набрать в лёгкие побольше воздуха и быстро сунуть пару поленьев туда, где сквозь завесу светилось пламя. И так каждые полчаса с часу до семи. Васино состояние опасений не вызывало. Он вообще от природы был хронически здоров, хоть и чихал часто, со стоном вытирая помороженный нос. Пообедали. Валя помыл посуду, и они вылезли на улицу, где во всю светило солнце.

      – Эх, сейчас бы за рябчиками пробежаться! – вздохнул со стоном Вася.

      Сидеть на чурках с полным пузом было более чем приятно, бежать никому никуда не хотелось.

      – Дело в том, Валя, что охотники такого уровня, как я, никогда патроны с охоты домой не возят.

      – Так давай по банкам постреляем!

      – Лентяй ты. Ну да чёрт с тобой, уболтал.

      Валя, уважая возраст и былые заслуги друга, не стал уточнять про уровень, взял банку из-под каши и нацепил её на сучок метрах в тридцати от избы. Принёс ружьё. Вася закурил, зарядил «тулку», выбрав дробь помельче, и выстрелил. Банка покачалась и нехотя упала. Валя с трудом нашёл на ней пару вмятин непонятного происхождения. Очередь стрелять была его, когда раздалось:

      – И-и-а.

      – Осёл-шатун, что ли?

      У стрелков глаза полезли на лоб. Но рядом с банкой, нагло вертя хвостом, уселась здоровенная кедровка и повторила:

      – И-и-а.

      – Врежь-ка ей, чтоб не издевалась! – азартно заёрзал Вася.

      Грохнул выстрел. Дичь вспорхнула и резко пошла вверх.

      – Надо было мне стрелять! А ещё спортсмен! – Вася в сердцах хотел добавить пару определений к спортсмену, но птичка, раскинув крылья, дельтапланом спланировала в кусты на берегу Подлысана, послышался мягкий удар. Валя снисходительно глянул на друга:

      – И с этим ты в лес ходишь? Кедровка от смеха умерла, а медведь нам жопы на британские флаги бы поразорвал!

      – Я из него косулю на сто метров брал! – возмутился тот, забирая у Вали ружьё. – Может, порох отсырел?

      Валя долго шарился в кустах, пока не отыскал добычу, зарывшуюся глубоко в снег. Он впервые нёс мясо, которое не купил в магазине, а добыл сам, в тайге, и это было ни с чем не сравнимое чувство.

      «Надо будет ружьём обзавестись, если деньги будут. Главное – маму уговорить».

      – И что