Верст. Позывной «Верст». Юрий Каранин

занес в дом ведро, поставил на скамью, и снова к воде потянулся. – И вот пару лет назад, или больше, – нет, точно, пару. Отправили Гришку с напарниками штабель оправить. Дело нехитрое, – управились раньше времени, а потому на пару – тройку пузырей сообразили, Напарники в шинок, а Гришка в тенечке прилег. Не знаю, почему, – чутье, какое, что ли? – но его вдруг словно вверх подкинуло, и в это время штабель пошел. Гришку только по касательной стойкой зацепило, ничего не поломало. Даже царапин не много. Неделю в хате отлежался, и все. Все, да не все. Злые языки слух распустили, будто бы видели Санька как раз в то время возле пилорамы. Ну, и довели Гришку до белого каленья. Он парня в углу прижал – мол, признавайся, а то хуже будет. А Сенька в ответ: «Хватит меня за дурака держать. Сейчас хоть гроши, но семье кое-что перепадает, а с калеки, что с тебя возьмешь? Лишний рот кормить. Со своими дружками разберись, кому это ты дорожку перешел».

      Заскрипел зубами Потемкин, а, как ни мерь, прав Кукушон. Больших друганов у Григория не было, – так, собутыльники, и дорогу он многим перешел, только, вот, многие ли подлянку готовы устроить? Я тогда на лесопилке работал, потому это своими глазами видел. Видел и другой случай. Где-то с месяц прошел. Санек снова на лесопилке засветился. Григорий не стал дожидаться, когда еще что-то на голову свалится, Кукушона за грудки и к штабелю прижал: «Чего опять придумал?». Представляю, что он подумал, когда в живот ствол уперся.

      – Да, я тебе.

      – Одно движение, и мне терять нечего: выстрелю. – Санек спокойно так сказал, – даже у меня спину захолодило. – Я чего пришел-то. Ухожу я от вас. Матери так и передай.

      – Куда? – Оторопел, – вижу, – Гришка.

      – В «Азов». Знаешь такой? И запомни. Мать хоть пальцем тронешь, приду, убью.

      – Ты, щенок. – Гришка еще крепче грудки сжал.

      – Ты не понял? – Санек напрягся, вижу. – Я все сказал. А теперь иди, куда шел.

      В станице он еще пару раз показывался, – сказывали, но я его не видел.

      – А второй?

      – Игорь-то? А Бог его знает? Жив ли, нет ли, не могу сказать. Я и не спрашивал.

      – А этот? Григорий?

      – Снова сел. А теперь, говорят, выпустили. Тоже в «Азов» пристроился. Сейчас вот здесь появился. А дождь, гляди-ка, всерьез притимился.

      – А и не помешает. Все пересохло. Митрий с Ольгой поливать не успевают.

      2. Тревожная ночь

      1.

      Дождь, и на самом деле, зарядил не на шутку, – день с вечером перемешал.

      – Сходить, что ли, за Мыколой еще разок? – Выглянул на волю Константин.

      – Сиди-ка на месте ровно. – Отозвался Алексий. – Не хватало еще за собой хвоста привести, или простудиться. – Ага! Нашел-таки две равноценные опасности. – Удивляюсь, что наш скит-москит уже искать не пошли.

      – Нечего им тут делать. Поди-ка, станицу еще не всю прочесали? Горилка закончится, – тогда и окрестности начнут шурудить. – Константин заглянул через плечо Алексия. – А что? Хорошим крест получился. Его бы на маковку приспособить.

      – Это