Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб. Борис Конофальский

мне, пожалуйста, конструкцию аппарата и, по возможности, распишите технологию.

      – Конечно, о чём разговор. Только, знаете, я ведь не прикладник, я теоретик.

      – Простите, – не понял Буратино, – вы не кто?

      – Не прикладник, то есть я не занимаюсь прикладной наукой и практическими вопросами, – пояснил учёный, – аппарат я вам нарисую уже завтра, здесь ничего сложного. А вот с технологиями придётся повозиться недельку.

      – Недельку? – спросил Пиноккио, обрадованный таким коротким сроком.

      – И не меньше, дружище, не меньше. Вы ведь хотите серьёзное исследование и качественный продукт, а не пойло тётки Джульетты.

      – Неделя меня устроит.

      – Вот и отлично, сегодня же займусь вашим вопросом.

      – Кстати, профессор, если у вас возникнут какие-нибудь затраты, будьте любезны сообщить мне о них.

      – Это вы о чём? – не понял Дуремар.

      – Я имею ввиду затраты, – пояснил Буратино, – денежные, естественно.

      – Вы хотите меня обидеть?

      – Нисколько, просто я не хочу вас затруднять.

      – Да нет, мой юный друг, вы хотите меня обидеть.

      – Нет, не хочу.

      – Да нет, хотите, или вы не знаете, что настоящего учёного интересует презренный металл только как носитель определённой молекулярной массы.

      Так препираясь, они дошли до двери. И уже на пороге Буратино спросил:

      – Кстати, насчёт кнопки электрического звонка, когда к вам прислать подопытных?

      – Завтра, ближе к вечеру.

      – Хорошо, пришлю парочку, если смогу, то больше. Только обязательно снимите надпись, а то моих друзей она будет смущать, уж больно череп там страшный.

      – Обязательно сниму. Всего хорошего, мой юный друг.

      – До свидания, профессор.

      Так они и расстались. И Буратино побежал домой. И прибежал туда. Находясь всё ещё под впечатлением, которое произвёл на него синьор Фарелли, Пиноккио молча уселся на кровать, вспоминая нюансы разговора с учёным.

      – Что? Опять не получилось? – спросил Говорящий Сверчок.

      – Нет, всё получилось, – отвечал Буратино задумчиво, – всё получилось даже лучше, чем я предполагал. Через неделю он даст нам чертёж аппарата и технологический паспорт.

      – Ай да молодец, – похвалил Говорящий Сверчок, – а сколько он за это с тебя просит?

      – Нисколько, он оказался очень интересным, хотя и чуть-чуть нудным человеком. Напоил меня кофе, приготовленным по рецепту нигерийского племени змееедов, и сказал, что настоящего учёного деньги не интересуют.

      – Вот видишь, а ты обзывал его интеллигентом, – упрекнул Буратино Говорящий Сверчок.

      – Я заблуждался. Признаюсь. Синьор Фарелли обещал меня угостить бульоном из бананов и суматрского таракана-прыгуна.

      – Это, наверное, вкусно, – заметил Говорящий Сверчок.

      – По-моему, гадость, – поморщился Буратино.

      – Ты ничего не смыслишь в деликатесах. Я бы вот никогда бы не отказался от жирного и пузатого таракана-прыгуна с Суматры, даже если б он был без