Хозяйка сада. Кристина Юрьевна Юраш

выход! – жандармы скрутили нас, ведя по коридору.

      – Вы не имеете право ко мне прикасаться! – взвизгнула я, оказавшись в руках молодого сержанта. – Я графиня!

      В суматохе вдруг послышался грохот падающего тела.

      – И чтоб руки не распускал, негодник! – отряхнула воробьиные ручки няня, глядя на лежащего на полу и стонущего усатого лейтенанта.

      Усилиями четверых жандармов няню удалось скрутить. На нее смотрели с опаской, ведя под конвоем, как опасную преступницу.

      Все постояльцы ночлежки высыпали из своих комнат, посмотреть на то, как нас вышвыривают за дверь. Грязные, уставшие, серые лица каждый раз расцветали счастливыми улыбками, когда кому-то было хуже, чем им.

      – Вон отсюда! – выкрикнул хозяин, когда мы очутились под проливным дождем. – А то поглядите, Принцесса Алмазных Копей!

      – Как вы смеете так обращаться с моей женой? – послышался знакомый голос из стоящей возле ночлежки роскошной кареты.

      – Мерзавец! – выкрикнула я карете.

      Он что? Так и не уехал? Дверца широкой кареты открылась, а оттуда вышел поверенный. Он протянул руку господину. Но тот ударил его по руке, спускаясь сам вместе с креслом. Поверенный только улыбнулся, расправляя роскошный зонт с золотой ручкой в виде дракона над головой господина.

      Черная карета была отделана золотом. В сплетении букв сложно было разобрать инициалы владельца. Лоснящиеся черные кони били копытом по лужам и злобно фыркали.

      – С вашей … женой? – внезапно выпрямился хозяин.

      Что? Он заступился за меня?

      Через мгновенье надо мной появился старый сломанный хозяйский зонт. Нас тут же отпустили. Дождь барабанил по зонту, рядом ругалась няня. Подкупленные жандармы стояли так, словно они почетный караул и королевская гвардия на параде.

      – О, мадам просто решила прогуляться! Посмотреть Альвион! Но я сразу сказал ей, что это опасно! В бедных кварталах полно разбойников и бродяг! – глаза хозяина округлились. – И попросил знакомых ребят, чтобы сопроводили ее на прогулке.

      – Что-то она одета не для прогулки под таким дождем, – насмешливо произнес ненавистный жених. Он не верил ни единому слову.

      – А я ей говорил! – заорал хозяин, погрозив мне пальцем. – Мисс, одевайтесь теплее! Побольше одежды! В подворотнях много насильников. Пока вас будут раздевать, вы успеете позвать на помощь! И дождаться ее А если на вас будет мало одежды, то помощь не подоспеет! Но она меня разве слушала? Поверьте, я знаю, о чем говорю, сэр!

      – Это ложь, – задыхаясь от гнева, выдохнула я, видя протянутую ко мне руку в черной перчатке.

      «Ты либо подойдешь ко мне, либо останешься здесь навсегда!», – шептала перчатка, на которую я смотрела с ужасом.

      Посмотрев на жандармов, на хозяина, я стиснула зубы и шагнула навстречу. Меня схватили и затащили под зонт. Няня прокашлялась и поковыляла следом. Я стояла, молча, чувствуя, как рука в перчатке осторожно гладит мои сложенные пальцы.

      – Я заботился о ней, – воскликнул хозяин. – Даже предложил ей работу!

      – Да!