Победы, которые не умирают. Юлия Ефимова

помимо Пелопоннеса. Об этом не говорили на уроках в школах Спарты – ученику из Лакедемона незачем знать такие вещи, вполне хватало истории громких побед собственного государства и его союзников. Клеант сам себе не мог толком объяснить, зачем собирает эти сведения.

      – Эномай действительно был царём Писы. У него была дочь Гипподамия, слава о красоте которой шла по всей Элладе. К ней сватались многие богатые и знатные женихи, пленённые прекрасным обликом девушки. Но царь не спешил выдавать дочь замуж из-за пророчества. Ему была предсказана смерть от руки будущего зятя. Эномай испугался, и вот что он придумал. Он объявил всем, что выдаст дочь лишь за того, кто обойдёт его в состязании колесниц. Но царь поставил условие: проигравший гонку должен умереть. Эномай был уверен, что нет никого, кто мог бы его превзойти, поскольку ему не было равных в умении управлять лошадьми, а его кони были самыми лучшими. Многие пытались соревноваться с Эномаем, потому что красота и добрый нрав Гипподамии лишали мужчин разума. Женихи пытались вновь и вновь, и росло количество жертв, которые Эномай приносил в угоду своему страху. Однажды в Элиду из-за моря приплыл некий Пелопс. Он услышал о Гипподамии и захотел на ней жениться. Но Пелопс понимал, что шансов уцелеть у него нет, а умирать ему не хотелось. Он решил пойти на хитрость: уговорил Миртила, возницу Эномая, не ставить чеки в оси колёс царской колесницы. Миртил согласился за определённую плату, и всё вышло так, как хотел Пелопс. Колёса соскочили с осей, а поскольку Эномай на своих быстрых конях мчался как ветер, то он ударился о землю с такой силой, что разбился насмерть. Пелопс женился на Гипподамии и стал царём Писы, а полуостров, на котором мы находимся, назвали его именем – Пелопоннес.

      – А что Пелопс пообещал Миртилу? – с любопытством спросил Гектор. – Почему тот согласился ему помочь?

      – Разве это имеет значение? – презрительно бросил Клеант. – Предательство есть предательство. Пелопс – трус. Настоящий мужчина не станет сражаться обманом.

      – Но ведь Эномай тоже был несправедлив. Он побеждал тех, кто был не таким умелым, как он, и не имел таких коней, – возразил Гектор.

      – Это не его проблема. Их никто не заставлял.

      – Тебе нравится Эномай?

      – Нет. Он ещё более жалкий трус.

      – Тогда зачем ты его защищаешь?

      – Не его. Я за честный бой. И я не люблю предателей.

      – Как будто я люблю, – обиделся Гектор. – Но разве у Пелопса был выбор? Как бы ты поступил?

      Клеант насупился:

      – Я бы не стал умирать ради женщины, – высокомерно заявил он. – Но если бы решил участвовать в этом деле, то нашёл бы способ.

      Гектор едва не засмеялся, но тут молчавший до сих пор Праксидам счёл нужным вмешаться:

      – Дело не в том, как бы ты поступил, а в том, как не поступил бы. Есть вещи, сделав которые, ты обречёшь себя на гибель. Может быть, не в прямом смысле, но всё же гибель. Потому что предательство