Победы, которые не умирают. Юлия Ефимова

домишках. Кроме того, на участке сохранилась с древних времён небольшая усадьба, но никто не занимался ею уже лет двадцать: отец Клеанта не любил проводить время в Мессении. Клеант обошёл усадьбу, прикидывая, стоит ли попробовать пожить здесь, но решил пока ничего не предпринимать, а познакомиться сначала со своими рабами.

      Илотов было десять – четверо мужчин, три женщины и трое детей. Невысокий, коренастый мужчина по имени Харипп выступил вперёд и представил остальных: свою жену, двоих детей, брата, его жену, а также кузена Дамиса и его сестру с мужем и ребёнком.

      Особенно среди них выделялся Дамис. Он был крупнее остальных, но, по всей видимости, боги обделили его разумом. В глазах застыло необычное выражение, совершенно, как заметил Клеант, не свойственное мессенцам: он смотрел на всех так, словно был доволен жизнью и радовался возможности приносить кому-то пользу. Добродушие исходило от него, а остальные илоты относились к нему, как к малому ребёнку. Почему-то Клеанта оскорбило, что в нём не видят врага – такого, какими были для него самого новоприобретённые рабы.

      Илоты насторожённо поглядывали на нового хозяина, не зная, чего ожидать. Только Дамис безмятежно смотрел на Клеанта, и тот почувствовал себя неудобно, велев всем разойтись. Оставаться в усадьбе ему не хотелось, и Клеант отправился к дому Каллитела.

      Клеант решил пожить в Абии несколько дней, понаблюдать за работниками, да и просто не слишком хотелось возвращаться в Спарту. Он с детства любил одиночество, но в Спарте остаться одному было невозможно. У него были бесконечные обязанности и многочисленные знакомые, которые делили с ним всё: пищу, сон, кров, военную подготовку, спортивные тренировки, развлечения. Только с Каллителом он чувствовал себя комфортно – тот был ненавязчив и с лёгкостью переносил молчание и угрюмость Клеанта. Каллител был старше почти на десять лет, но из-за победы в Олимпии смотрел на Клеанта как на равного. Даже обучая его тому, что полагалось знать спартанцу, Каллител относился к младшему товарищу с заметным уважением.

      Клеант не задумывался о том, что заставляло его уезжать из собственной страны. Его походы в Олимпию, криптия, проведённая во враждебной Мессении, – каждый раз, когда выпадала возможность, он стремился вырваться из окружавших его границ. Сейчас он тоже не слишком торопился уехать из мест, где впервые обагрил руки человеческой кровью. Он слонялся по Абии, поклонился Гераклу в храме Геракла и Абии – кормилицы сына знаменитого героя, порасспрашивал о недавних событиях представителей спартанских властей – часть из них принадлежала к мессенцам, – и всё это время он неосознанно искал глазами знакомую фигуру. Уже темнело, когда Клеант вернулся в свою усадьбу. Леонию он так и не увидел.

      На следующий день Клеант попросил Дамиса сопровождать его по городу, оторвав от работы в поле. Ему ничего не нужно было от Дамиса, но с ним можно было поговорить напрямую, не ощущая скрытой враждебности.