Красные скалы английской Ривьеры. Хельга Мидлтон

занималась только тем, что ей было интересно. Ее интересы менялись примерно каждые полгода, и, таким образом, к двадцати трем годам она уже умела шить, рисовать, писать стихи, петь рэп и пить не пьянея. Она попробовала себя в роли помощника риелтора, научилась стоять неподвижно, позируя художникам, освоила фотокамеру и в настоящий момент работала внештатным репортером газеты «Торбэй-экспресс».

      Эйлин познакомилась с Оливией несколько лет назад случайно и в совершенно неожиданном месте – в библиотеке. Обе искали в отделе рефератов какую-то информацию. Разговорились. Сначала шепотом, как принято в библиотеках, потом, выйдя на улицу и найдя столик в уютном уголке какого-то кафе, уже в полный голос. Эйлин не помнила, когда она так громко смеялась ни до, ни после той встречи с Оливией. Тремя часами позже девушки выходили из кафе абсолютными подругами. Уже на следующее утро Оливия ждала Эйлин у ворот ее дома, и они втроем (куда ж без Чипса) отправились в долгую прогулку вдоль моря.

      Еще вчера Эйлин собиралась позвонить подруге, но отвлеклась на семейный ужин и обсуждение предстоящей свадьбы. И вот теперь ее разбудил мелодичный перезвон в телефоне, извещающий о новом СМС-сообщении.

      Оливия верна себе. Ни «привет», ни «как дела?». На экране высвечиваются два слова «где и когда», даже знак вопроса не присутствует.

      «У меня через час». Каков вопрос – таков и ответ.

      Эйлин потянулась, еще раз посмотрела на экран телефона – 6:01. Отбросила одеяло и бодро направилась в сторону ванной комнаты.

      Вместе с потоками воды приходит привычка анализировать свои ощущения. Этой практике ее учила женщина-психолог, которая работала с ней после смерти Анны, и теперь Эйлин с удовольствием отмечает, что ей действительно не терпится увидеться с подругой.

      Стараясь не шуметь и не будить домочадцев, она залила воду в кофемашину, достала из пакета уже нарезанные ломти хлеба и отправила их в слоты тостера.

      У входной двери слышится какое-то движение, и прежде, чем колотушка в виде кольца в пасти льва ударяет о медную подставку, Чипс уже радостно вертится с этой стороны двери, яростно виляя хвостом – учуял старую подружку.

      – Выключи эту дрянь, – не здороваясь, Оливия кивает в сторону тостера. – С детства терпеть их не могу. Я еще помню те времена, когда они были единственной едой в доме моей матери. Тост с маслом на завтрак, тост с бобами в томате на ланч, тост с рыбными палочками на ужин. Фу, редкостная гадость. Я тут свежие круассаны принесла.

      – И тебе, дорогая подруга, доброго утра.

      – Ага.

      С дымящимися чашками свежего кофе и круассанами в хлебной корзинке подруги вышли в утренний сад.

      – Как же у тебя здесь красиво. – Оливия, раскинув руки, глубоко втянула в себя воздух.

      – Да, пейзаж неплох, – согласилась Эйлин, – но давай о деле, – сказала она и снова ушла в дом. Вернулась с блокнотом, на ходу перебирая листки с записями.

      – Итак… Как ты знаешь, я здесь не столько на каникулах, сколько по работе над дипломом. Я однозначно решила для себя,