Чаша Грааля. Владимир Гергиевич Бугунов

гостей на постоялый двор. Там пришлось им дожидаться приглашения от царя целых три дня. Не было принято у царских (королевских, княжеских, ханских и т.д.) особ сразу принимать у себя гостей, даже самых дорогих. Накануне вызова к царю у тамплиеров побывал царский дьяк, и Савойя настоял на том, чтобы вместе с ними на приём к царю пошёл и Трофим в качестве толмача.

      В просторных сенях перед тронным залом тамплиерам пришлось расстаться со своими шпагами. К царю никто не имел права входить с оружием. Когда «послы» прошли в зал, с невысокого трона, к которому вели три ступеньки, легко встал и также легко и быстро сошёл совсем молодой белокурый человек, с голубыми глазами, ростом выше самого высокого из тамплиеров. Он был светел лицом и довольно широк в плечах. Его глаза пронзительно всматривались в лица гостей и, наконец, взгляд его остановился на толмаче.

      – Не Трофимом ли тебя зовут, казаче? Не ты ли был в посольстве нашем, что батюшка мой отправил в Бахчисарай несколько лет назад?

      Бухнулся Трофим на колени, молвил:

      – Истинно так, царь-батюшка. Да только хан крымский переметнулся к османам, а наше посольство вырезал до единого человека. А меня хан в живых оставил только для того, чтобы в Кафе продать в рабство купцам заморским. Да вот спасли меня, выручили из неволи эти месье, – повёл он головой в сторону гостей, – и вот снова я на родине своей, снова готов служить тебе, царь-батюшка.

      – Ты встань, встань с колен, чай неволя у тебя за спиной осталась! А вот о жизни на чужбине, о приключениях, с тобой случившихся, расскажешь позже и мне и моей женушке Евдокее, уж больно охоча она до новостей всяких.

      Перевёл взгляд царь с Трофима на седовласого француза.

      – А это, царь-батюшка, месье Савойя, граф по ихнему уставу придворному. С чем он и его товарищи прибыли в нашу страну я и сам толком не знаю, о том он сам с тобой толковать будет.

      Едва качнул головой Святозар и дальше свой взор устремил.

      – Это виконт Кортье, царь-батюшка, гонимый во Франции рыцарь и всецело преданный графу Савойе.

      Ещё шаг в сторону царя и новый комментарий тартарца:

      – Это маркиз де Трушанье, тоже изрядно преданный месье Савойе и их общему делу.

      В раздумье Святозар вернулся на трон и, присев на него, проговорил:

      – Тот свиток, что мне передал от вас мой дьяк не самим Папой вашим написан был, верно?

      Савойя утвердительно качнул головой:

      – Верно, светлейший царь. Послание сие написано собственноручно мною. И, признаюсь, мы вовсе не от Папы Римского здесь, а по собственному почину.

      – Вот как?!

      Брови царя поползли вверх. Гости его всё больше и больше удивляли.

      – Тогда что же привело вас в мою страну?

      Савойя нервно сглотнул. Сейчас откроется сокровенное. Сейчас схлестнутся небо и земля, ложь и правда, Зло и Добро.

      – Светлейший царь, я знаю, что в вашей стране христианство не в почёте, но наверно учёность ваша безупречна и знаете вы как, кем и когда