Заповедный омуток. Анатолий Шинкин

Едва отдышавшись, зашлась смехом баба Таня.

      – У нас весело. У нас не дома, – подытожила Верка.

      – Одичаешь дома! – сочувственно пробасил цветочник Колюня, горбатенький, низкорослый, но всегда выбритый и наодеколоненный до безобразной невозможности, продавец роз.

      Колюня среди базарных сидельцев пользовался снисходительным уважением как холостякующий, малопьющий, полуинтеллигент и единственный отчасти мужчинка на полтора десятка женщин.

      Верка потянула бабу Таню за рукав, зашептала в ухо горячо и нетерпеливо последнюю сплетню.

      – Колюня с Ольгой сошлись позавчера. Такая пара.

      – С пирожками которая: «Кто не купил, давайте купим»? По Сеньке шапка, по едреней матери колпак!

      – Вроде не уродина.

      – Ага. Красавица Фаинка – на ней три волосинки.

      Колюня, поняв, что речь о нем, засмущался, закрутил красненьким носиком:

      – Перемены у меня, баб Тань, в личной одинокой жизни.

      – Слышу уже. Добра и радости с соколинкой молодой, – запела баба Таня сладко громко. – Совет да любовь. Еще и детей нарожаете.

      – С детьми воздержимся пока. Ты свое-то излагай, – приосанился наивный Колюня. – Всегда поможем.

      Баба Таня пластиковый пакет в руках покомкала, запаха одеколонного Колюниного нюхнула аж до боли в носу, сдалась, всхипнула жалобно:

      – Ой, что делать не знаю. Соседка-змея дорогу на базар загораживает, от людей меня прячет, – и рассказала, излила беду активно принимающим людям.

      – А я скажу: порча, – вклинилась и погасила начавшееся бурное обсуждение Верка.

      – Иди ты!

      – Не на тебя, а на твою Ольгу Ивановну. – Верка притушила голос до полушепота, заставив всех напрячься и замолчать, и убежденно заговорила. – Есть такой способ человека изводить: делают его для всех препятствием. А когда ему надоест, что все об него спотыкаются, либо сам на себя руки наложит, либо те, кому помешал, кончат.

      – Ужас! – баба Таня пакетом закрылась. – Ты говори, делать что?

      – Бабьи сказки, – встрял обиженный невниманием Колюня. – Отдавай не все яйца, за три дня на базар накопишь…

      – Молчи, если не понимаешь, – одернула Верка. – Есть одна, ты ее знаешь…

      Домой примчалась, обгоняя ветер. Перед калиткой обернулась на дом Ольги Ивановны жалеющим взглядом:

      – Угораздило тебя, сердешная. А и не жила…

      На бегу чаю с блином отхлебнула, велела Петровичу самому обедать:

      – Разогрей, найдешь чего, – накинула платок и пошла через весь поселок решать чужую, но близкую ей проблему.

      В течение дня Баба Таня побывала у знахарки, колдуна и девушки-экстрасенса, заплатила ей сто рублей, тем по пятидесяти. Специалисты ауру Ольги Ивановны просветили и рассмотрели с помощью воды, воска, зеркала, трех свечек, качающегося маятника, невидимого экрана и стеклянного шара. Дали в качестве талисманов: иконку, камешек, список молитв, брошюрку – еще двадцать рублей из кармана;