Задушевная математика. Иван Алексеевич Макаров

откаты – и все за счет бюджета… А ты молодец… Слава Богу!.. Работай. Ты не сдавайся…

      Растроганный Тюленев выпил рюмку и поклялся не сдаваться. Разумеется, поклялся сам себе и не вслух.

      Когда-то давно, а может и не очень давно, время быстро бежит, делали они с Николай Васильевичем выставку. Общую. Тюленев тогда еще студентом был.

      Все было трудно и прекрасно…

      Подвал. Полная почти безлюдность в смысле зрителей. А все было такое замечательное, настоящее – и скульптура, и графика, и живопись кое-как (акварель, гуашь, темпера), и фотография, и порнография…

      И чай, и пиво… И столько еще было нерастраченных сил… А главное, какие надежды… И жизнь какая-то настоящая была… Бедная, на краю нищеты, но не притворная, не пустая…

      – А теперь… А теперь я почти в забвении, да что там почти… Никому уже ничего не надо… Пробавляюсь кой-как лекциями и поденщиной и такие вот конференции посещаю… – Николай Васильевич тряхнул лохматыми сединами, стал жевать лимон.

      Тюленев пытался его утешить, уверить, что все не так… Только, что скажешь… Он и сам чувствовал, что только слова роняет…

      Впрочем, он положил себе непременно в самое ближайшее время добыть для учителя какой-нибудь стоящий заказ.

      8

      Документы на загранпаспорт он, наконец, сдал.

      Осталось ждать.

      Неожиданно позвонили из Овражного.

      Оказалось, там его памятник многим понравился. Предложили еще заказ, позвали приехать. А почему бы и нет? Поехал.

      Один богатый человек решил поставить у себя на участке монумент. Дом его стоял на крутом берегу реки, прекрасный пейзаж, далеко видно вдаль. И там, на краю, он захотел воздвигнуть памятник (скромных размеров).

      Сократу.

      С чашей.

      Предложил подумать и принести эскиз.

      Тюленев стал думать и рисовать в блокноте.

      И еще на этот раз ему удалось поближе познакомиться с доброй продавщицей Аней.

      В самом деле, это раньше было, если продавщица в продмаге, то это как-то не так, не то… Не первый сорт, не высокий полет… Прилавок, он и есть прилавок… Но это раньше… А теперь, когда у всех с работой трудно, и в продавщицы самые разные женщины идут. В том числе и очень прекрасные… Потому что больше некуда.

      А как она складно говорила!

      Спрашивала:

      – Вам чего?

      – Пиво крепкое «Амстердам» … Если дадите, конечно…

      – Дам, дам… Ну, как я могу вам не дать… – И улыбалась, отворачиваясь за пивом.

      Он вышел из магазина, что-то вдруг пришло ему в голову (или взбрело), он остановился под фонарем, достал блокнот и стал рисовать Сократа. С чашей. Но – вполоборота. Так, подумал он, точно еще никто никогда Сократа не изображал…

      В это время магазин закрылся, и некоторое время спустя вышла Аня: выручка сдана, замки повешены, сигнализация включена.

      Тюленев еще раз раскланялся.

      – Вот… Рисую…

      – А… Это вы у нас памятник делали… Я видела. Ну, и как, заработали?

      – Да. Хорошо заработал. – Тюленев несколько смутился