Моя Родина. Нурия Нафикова

Лиля. Звучишь невинней некуда, как будто только что вышла на поляну с лесными зверушками ромашки собирать.

      – Куда едешь? – басит отец с ходу.

      Ни «Салям, кызым!», ни «Халляр ничек, балакаем?!», а вот сразу «Куда едешь?». При этом в переводе с папского – это «Куда ты, твою мать, едешь в сторону Крылатского?! Я прямо сейчас слежу за точкой на карте!»

      Подавляя внутренний протест, сжимаю зубы так сильно, что челюсть начинает болеть… С папочкой нельзя ругаться – будет хуже. Папочку можно только любить, обожать и умасливать… И, вот, стекая по этому маслу, получать всё, что хочешь. Это я поняла ещё, примерно, в три года…

      Закатывая глаза и нервно потирая переносицу, щебечу сладкую ложь.

      – Да к подружке на дачу, после работы захотелось искупнуться. Туда и обратно! Ночевать буду дома, пап!

      Кошусь на Дара с немым вопросом: «Ведь буду же, да?!»

      Он никак не реагирует, только внимательно за мной следит с раздражающей ироничной ухмылкой. Ну, да… Я в курсе, что мне двадцать, и как-то пора бы уже не отчитываться.

      – Что за подружка? Коллега? – ведёт допрос бдительный родитель.

      – Да, такая тёмненькая, высокая, зеленоглазая… – придирчиво оглядываю Дара, выбирая те его характеристики, которые подошли бы и женщине, чтобы лишний раз не врать, – Дашей зовут. Нет, ты не видел, наверное, фоток ещё не присылала…

      Сам Даниил начинает тихо ржать, приложив кулак к губам и сверля меня горящим взором исподлобья. Уверена, если бы мой отец позвонил ему, мне бы было не так весело.

      – Хм-м-м…– папа делает паузу, видимо, перебирая в голове варианты развития событий.

      Потом, сдавшись, спрашивает сакральное:

      – Кызым, она – хорошая девочка?!

      На этой фразе мой взгляд непроизвольно прикипает к ширинке соседа по заднему сидению. И там, прямо, что-то оживает, да… По телу прокатывается волна смутно–тягучего тепла.

      – Да, ничего такая, – бормочу рассеянно.

      Поднимаю глаза выше и натыкаюсь на чувственно-самодовольную улыбку Дара, дающую понять, что разглядывание ширинки кое-кто заметил. Щёки опять обжигает. Быстро отвожу взгляд.

      – На работе всё хорошо, коллектив дружный, приняли меня сразу, – нервно тараторю в трубку, уводя отца от опасной темы, – Я вчера асяй обещала и забыла позвонить! Скажи, что наберу попозже, ладно?!

      – Да, забыла, кызым, мы переживаем, волнуемся… – смягчается отец, – Ты у меня умница! Кстати, Салман звонил, спрашивал о тебе, асяй сказала ему, что ты переехала в Москву…

      – Спасибо, пап, поняла… Слушай, мне неудобно сейчас говорить… Попозже перезвоню.

      – Хорошо, только не забудь! Мать ждёт. И повнимательней там! На даче…

      – Пап, ну, конечно! Люблю, пока!

      – И мы тебя, балакаем. Отдыхайте… Только прилично!

      Кладёт трубку. Выдыхаю, откидываясь на спинку дивана. Ну, нормально прошло!

      – Папина дочка, значит? – хмыкает Дар снисходительно.

      – Да.

      Полчаса в машине пролетают, как пять минут, хотя мы особо не разговариваем. Присутствие третьего, таксиста,