Испытание самурая. Том 1. Антон Кун

Дежавю какое-то.

      Спас меня самурай. Оттолкнул в сторону. Я даже испугаться не успел, как оказался на земле.

      И снова брат не понял, что произошло – промахнулся, когда не должен был.

      Взбешённый Тоширо занёс надо мной меч.

      Я не успевал вскочить.

      – Довольно! – крикнул отец, и я облегчённо выдохнул.

      Для кого как, а для меня этот спарринг был показательным: мне не хватало концентрации, я был физически слаб. Я не сразу понял, что в тот момент, когда шагнул за спину Тоширо, потерял связь с Джинома. Я так увлёкся открывшейся возможностью, что потерял своё преимущество.

      – Отец, – спросил Тоширо. – А у Кеншина точно есть дар?

      – А ты не почувствовал? – удивился отец.

      – Что я должен был почувствовать, – вспылил Тоширо. – Как Кеншин дурака валяет?

      Отец нахмурился.

      Со своего места вскочил Ронин – во время поединка он сидел рядом с отцом и следил за ходом битвы.

      – Простите, Мичио-сан, – поклонился он отцу. – Я буду лучше учить Тоширо.

      – Ронин, – спросил отец. – А ты почувствовал дух меча Кеншина?

      – Да! – снова поклонился учитель моего брата. – Он защитил Кеншина от удара.

      – И всё? – нахмурился отец.

      – Всё! – подтвердил Ронин.

      Я понял: моего коня он не почувствовал. А вот отец…

      Отец, задумчиво скользнув по мне взглядом, сказал Ронину:

      – Идите. Мне нужно подумать.

      Когда Тоширо и его учитель ушли, отец похлопал на помосте рядом с собой:

      – Садись, Кеншин.

      Я сел.

      – Я не сразу узнал имя духа, одарившего меня, – начал рассказывать отец. – Мне только исполнилось пять лет. Четверо лоботрясов загнали меня в тупик. Просто потому что могли. Мне было страшно, но я не собирался сдаваться. Я готов был драться за честь рода, хоть мне и было всего пять лет. Я стоял один против них и вдруг почувствовал рядом монаха с посохом. Он посмотрел на меня и спросил, нужно ли их убить? Мне стало жалко мальчишек. Они ведь просто глупые дети. И я сказал монаху, что убивать не хочу, но хочу, чтобы они поняли: если кажется, что человек ничего не может сделать, совсем не означает, что так оно и есть. Я просто хочу их проучить! И тогда монах поклонился мне в знак уважения и назвал своё имя. У меня был игрушечный меч. Мне его подарил отец, и я везде ходил с ним. Собственно, из-за него мальчишки и пристали ко мне. Я поднял свой деревянный меч, и он превратился в металлический. Потом по нему пробежала молния, вспыхнул огонь.

      Отец замолчал. Задумался. Ушёл в воспоминания.

      Я тоже молчал – не хотелось прерывать его размышлений, хотя я чувствовал: история ещё не закончена.

      Наконец, отец взял деревянный меч и провёл по нему рукой. Меч заблестел металлическим блеском.

      – Дух моего меча, – продолжил рассказ отец, – по моему желанию наполняет любой клинок стихией. Я могу взять обычный ученический меч и наполнить его стихией ветра, и он прорежет воздух и всё, что будет у него на пути. Или стихией огня, и тогда огонь разрежет всё, что может гореть. Стихия воды позволит моему мечу проникнуть