Испытание самурая. Том 1. Антон Кун

я осознавал изменения в облике моего коня, самурай взлетел в седло, и конь взвился на дыбы.

      – Хей! – крикнул самурай, ударил пятками в бока жеребца и тот понёсся галопом.

      Я смотрел на них и мои чувства двоились. С одной стороны, я зверски завидовал самураю – я тоже хотел вот так же верхом лететь по степи, и чтобы грива развивалась на ветру, а копыта высекали из камней искры. А с другой, – я чувствовал, как ветер уже бьёт мне в лицо, а душу переполняет восторг. Я чувствовал, как ноги упираются в стремена, задница касается седла, руки сжимают поводья. Словно это я сейчас несусь галопом по степи, а не самурай. Получается, я чувствовал то же, что и он?

      Сделав круг, самурай подъехал ко мне, спрыгнул с лошади и вдруг встал передо мной на одно колено и прижал руку к груди.

      – Акаи Акума! – твёрдо произнёс самурай и добавил, склонив голову: – Господин.

      Я растерялся. В мои планы не входило приручать самурая. Мне нужно было призвать духа, одарившего меня, и узнать его имя, но я видел, что самурай действительно счастлив от того, что ему удалось покататься на моём коне, на Джинома. А если кто-то искренне счастлив, то это же хорошо.

      Я похлопал самурая по плечу и сказал ему:

      – Всё норм! Не парься. Конь твой! Дарю! Мне нужен был дух меча. Но Джинома… – я вспомнил, как придумывал конька-горбунка. – Джинома явно он.

      Выслушав меня, самурай ещё раз ударил себя кулаком в грудь:

      – Я Акаи Акума. Дух меча. Ты мой господин! Приказывай!

      И тут я сел.

      Не в прямом смысле. В прямом я и так сидел на деревянном помосте и медитировал.

      Я сел там, в своей медитации.

      – Охренеть! – это всё, что я смог сказать.

      Внезапно налетел порыв ветра. Акаи Акума моментально обнажил меч и развернулся навстречу ветру.

      Я автоматически открыл глаза и увидел приближающихся Ронина-сэнсэя и Тоширо.

      На лице Тоширо было презрительное выражение. Что-то гнусное промелькнуло в его глазах.

      Самурай внутри меня не сводил глаз с Тоширо.

      – Что, брат, какую-то пакость обдумываешь? – спросил я, отчасти из-за реакции Акаи Акума, а отчасти чтобы сбить с брата спесь.

      И действительно, Тоширо смутился.

      – С чего ты взял? – дёрнулся он.

      Но мне хватило его небольшой заминки, чтобы оценить реакцию самурая – агрессия со стороны брата действительно была, и самурай её почувствовал!

      – Тоширо, Кеншин, – прервал нас отец. – Не забывайте о цели вашей тренировки.

      – А какая у нас цель? – поинтересовался я, имея ввиду Тоширо – его-то точно в моих планах не было.

      – Проведём поединок, – ответил отец. – Может, опасность заставит твой дух отозваться.

      Я хотел, было, сказать, что мой дух отозвался уже, но почувствовал, что самурай не хочет, чтобы брат знал об этом, и потому промолчал.

      Отец махнул на площадку:

      – Идите!

      Я направился к деревянным мечам, но отец остановил меня:

      – Призывайте оружие ваших духов.

      Тоширо демонстративно поднял руку, и из его кисти