Не нужный Богу. Юрий Слащинин

 белой рубашке его тело валялось под откосом шоссе среди ядовитого борщовника на своем дерьме, да ещё и с упавшими до туфлей штанами… Всё это, им увиденное, погасило остроту восприятия своего воскрешения на Том… свете. С запоздалым негодованием вновь возвращался к началу…

      Справлял нужду. Увидел по откосу бегущих от машины компаньона и охранника с оружием в руках.

      «А… кто тут может?, – боязливо оглянулся, выискивая опасность для себя, и мгновенно понял – они!

      – Не торопись, подождём, – съязвил компаньон.

      – А руки – вверх! Ну!!., – прикрикнул охранник, направив ствол ниже живота. – Пока не отстрелил твоего «баловника».

      Его руки поднялись, штаны – упали.

      – Так эффектнее.

      – О-од-ду-рели?..

      – Прозрели!

      – Ошибками надо пользоваться! – добавил компаньон. – Следуем указаниям, шеф. Тебя-то нет уже в стране, все СМИ объявили о побеге к миллиардам.

      – Я… Я дам…

      – От нуля дырку!.. Смерти испугался, а говорят – нет её: вечно живём… Когда проверишь, дай знать. И привет передай там… Кольке Базаю.

      «Про это знает! – мелькнула догадка, заставив глянуть на охранника. Тот мстительно смеялся глазами, поднимая пистолет. После выстрела вспоминать уже было нечего.

      А сейчас он видел, что окружен какими-то шарами размером с кулак и более. Они парили справа и слева, сверху и снизу, сзади и спереди. Задумался, почему так? И понял, что потеряв материальное тело, сам стал таким же шаром; потому и видит всё сразу со всех сторон – спереди и сзади, с верха и с низа. Появился и протест с обиженным вызовом: «А я не хочу!»

      «Кому выражаешь? – спросили его мысленно.

      «Кто-то же управляет здесь?

      «Не вспомнил ещё?

      «Мой ангел-хранитель где?.. Почему не хранил?.. У меня пистолет был, я бы прибил их там…

      «Он глуп ещё.

      «А ты?.. Где ты здесь, умник?!.

      С молчаливым безразличием шары отплывали от него, исчезали из видимости.

      Оставшись один, запоздало подумал, что они же не знают, кто он!.. Не представился… И куда мне теперь?.. Ведь надо лететь к Богу на суд. Ну, пусть накажет… Отдаст чертям на поджаривание… Хотя, что же тут жарить, когда нет тела, рук и ног?..

      Вспомнив про них – увидел появившиеся руки и ноги, громоздкий живот и даже мелькнувшего под ним «баловника» своего. Пнул ногой ствол противного борщовника, памятного долгим лечением от его коварного яда, и не ощутил удара, а только увидел, как нога прошла через ствол, не шелохнув его, оставив изображенным в ноге.

      «Вот оно как!?… потрогал он борщовник изображенной рукой и ощутил его сырую, холодноватую плоть и шершавость ствола.

      «Так уже лучше… Хоть что-то… А дальше-то что?..

* * *

      Темнело. Рвано высвечивалось шоссе, с мчавшимися машинами, а тут в низине на заброшенном поле сгущалась тьма, заполняя пространство сыростью и тоской одиночества. Воображаемо шагать становилось противно, и волочить ноги без действия бессмысленно. Вновь собрался в шар, уныло рассуждающий:

      «Так и буду летать по пастбищу. Тут и коров-то не было десяток лет. Всё заросло. Вот народ! Жрать им нечего, а такие просторы пустуют.

      Возникла протестующая мысль, но подавил её: «Да знаю, на нас всё и свалят! Обманули их, обворовали. Так ведь и сами хотели богатств на халяву. Чтобы кто-то на них горбатился тут…

      Новая мысль появилась, вероятно, по инерции человеческого мышления: наступит ночь, надо спать… В той жизни! А в этой что делать?.. Почему не встретили, не взяли куда-то… Это что же, у меня никого нет?.. Кто-то ведь должен был встретить, помочь… Наказан что ли?!. И кто Я теперь?..

      Всё внимание сосредоточил на внутреннем понимании самого себя в новом виде и качестве – послесмертном. Или, как ещё назвать – шаровом, что-ли?.. Не осознавая, а просто чувствуя в себе какой-то мотив желания и, повинуясь ему, парил в сторону леса. Зачем?.. А какая разница: вправо или влево, вперед – назад… К Богу не взяли. Но вспомнил про окружавшие шары, и понял: так их тоже не взяли, если остались болтаться на земле. Выходит, такие же, как и я – грешные. А кем бы я жил без грехов? Тупорылым бараном в людском стаде? А я!.. Я…

      Гордость за свое былое величие не пробуждалась. Возникло нечто новое, позвавшее забыть всё, вернуться куда-то в первичное и начальное. Потянуло в лес, в дебри, под кусты орешника, где была их нора с Маа… Где она?.. Где все?.. Их милый выводок волчат: кусачей Ззы, лизучей Лы, а ещё Рыы, Руу! И тот день привиделся с щемящей яростью.

      Он украл у людей ягненка и принес его в логово для еды. И как же волчата ликующе терзали ягнячью шкуру, добираясь до мяса. Видел, что Маа тоже хочет есть, но любовалась на них, не помогая: пусть крепнут.

      А потом он услышал дальний лай собак. Насторожился, вздыбив загривок. Прислушалась и Маа, направив нос в сторону звуков. Глянула