Екатерина Великая. Петр Краснов

Симоновна подошла к Великой Княгине и вкрадчиво спросила:

      – Ваше Высочество, как понравился вам наш новый камергер?..

      – Очень… Он прекрасен, как день. Мне кажется, что лучше, умнее и красивее его нет никого не только при нашем, но и при Большом дворе.

      – О!.. Ваше Высочество!.. Не только это… Он знатнее всех. Вы знаете, Салтыковы в свойстве с Императорским Домом. Мать Императрицы Анны Иоанновны из рода Салтыковых.

      – Oh, c’est formidable!..[36] А какая красавица его молодая жена.

      – Вы помните её? Брак по любви… И кто бы подумал…

      – А что?

      – О, пустяки! По городу эхи бродят. Не ладно живут молодые Салтыковы.

      – Oh, c’est epouvantable!..[37] Как любят у нас такие сплетни…

      – Ваше Высочество, мир на сём стоит. Делать нечего, вот и перемываем друг другу косточки.

      С этого дня Салтыков стал ежедневным посетителем салона Великой Княгини и участником всех игр её Молодого двора. Он не скрывал своих чувств к Великой Княгине, и однажды при игре в почту маленький паж подал Великой Княгине девиз – картонный апельсин, очень искусно сделанный. В нём было настоящее объяснение в любви. Это не понравилось Великой Княгине, показалось ей дерзким и неуместным. Великая Княгиня отозвала Салтыкова в угол гостиной. Её лицо пылало от гнева и смущения, она начала по-французски выговаривать дерзновенному. Салтыков слушал Екатерину Алексеевну, не спуская с неё смелых красивых глаз:

      – Простите, Ваше Высочество… Я не думаю отказываться от того, что вам писал. Всё – правда. Я вас люблю.

      – Люблю!.. Люблю!.. Это слово повторяется при мне постоянно. Но что из этого?.. На что вы рассчитываете?..

      – На взаимность… Ваше Высочество!

      – Опомнитесь, граф… Вы знаете, кто я…

      – Ваше Высочество, я не посмел бы ничего сказать… ни позволить себе, если бы не верил в силу любви… Она всемогуща… Ваше Высочество, живёшь один раз… Подумайте, надев мужской костюм, накинув плащ… Кто вас узнает?.. Никем не замеченная… Вы чувствуете, сколь многи и разнообразны наслаждения любви, сопряжённые с опасностью…

      – Молчите… Стыдитесь, граф… Мне ли вы говорите сие… Подумали ли вы о вашей прелестной жене, на которой, говорят, вы женились по страсти?.. И она так любит вас и так вам преданна… Что сказала бы она, если бы услышала ваши слова?..

      – Ваше Высочество, ни вы, да и никто не знает правды в наших семейных делах… Мы умеем скрывать то, что у нас происходит.

      – Как?! Вы станете утверждать, что вы не любите вашей жены? Полно, граф, непозволительная страсть ослепляет вас.

      – Не всё то золото, что блестит, Ваше Высочество. За минуту ослепления я дорого заплатил.

      – C’est formidable!.. Стыдно так говорить.

      – Ваше Высочество, когда узнаешь подлинную любовь всякая другая меркнет, гаснет, исчезает и остаётся пустое и страшное место. Я как путник в пустыне, я жаждал и вдруг увидел прекрасный родник. Я хочу прильнуть к нему жадными устами и пить хрустальную живую влагу красоты и

36

Ах, это поразительно!.. (фр.)

37

Ах, это ужасно!.. (фр.)