Я знаю твой секрет. Ирина Муравская

ли от "Господина"? – ехидно интересуется Грек.

      Откровенно говоря, он прав. Белинская уж больно застряла в сортире. Я к этому моменту успеваю не только заказать двойной виски, но и наполовину его выпить.

      Хочу уже было выдвинуть гипотезу о прилетевших инопланетянах, ищущих неадекватных девиц во имя изучения мозговой активности в период пубертатно-гормонального цирка у недотраханных, но та так и остаётся невысказанной.

      К счастью! Вслух я эту дичь всё равно хрен повторю без запинки.

      – Не сбежала, – замечаю знакомую юбчонку, возвращающуюся к нам. – В толчок провалилась, милая?

      – Именно. Всей бригадой сантехников-извращенцев меня вытаскивали. Облапали такую красивую сверху донизу.

      – Вопиющее безобразие! Почему им можно, а мне нельзя? Где справедливость? – не дав Авроре нырнуть обратно на насиженное место, роняю её себе на коленки. – Во-от, совсем другое дело. Устраивайся поудобнее, не стесняйся.

      – Как скажете, мой Господин, – послушно ёрзают, придавливая уязвимое место, от чего из глотки вырывается слишком уж немужественное скуление. – Ой, – корчат такую искренне виноватую моську, что впору вручать Оскар за актёрские навыки. – Бубенчикам досталось? Больно, да?

      – Щекотно, – отлично, ещё и подхрипываю. – Ты с моим главным достоянием-то поаккуратнее будь. Самой же пригодится ещё.

      – Главным и единственным, судя по всему.

      – Не нарывайся.

      – Ни в коем случае. Но согласись, достижение так себе. Это ведь даже не твоя заслуга, а эволюции.

      Ля, я её придушу когда-нибудь, отвечаю. Сначала затрахаю до смерти, а потом задушу. Или сначала задушу, а потом затрах…

      Не, стоп. Я ж не некрофил. Меня трупы вроде как не вставляют, хотя… Её теоретически мог бы.

      – Какое ж ты болтливое создание, – закидываю её ноги на сидение, медленно ведя ладонью по чёрным высоким гольфам. – Вот красивая вроде баба, но как рот откроешь… прям подбешивать начинаешь. Ты бы хоть немного себя фильтровала.

      – Зачем? Это ты до меня домогаешься, забыл?

      – А ты несильно-то и сопротивляешься, – в качестве подтверждения иду ещё дальше, скользнув выше и нырнув под юбку, замирая на пылающем бедре. – Тебе нравится моё внимание, признайся.

      – Я не против него, если ты об этом.

      – Это тоже самое.

      В ответ прилетает такая таинственная ухмылочка, что пора вносить второй Оскар.

      – Мальчишки, – склонив голову, с хозяйской деловитостью приглаживают мне волосы, активно работая челюстью. Во даёт, опять жвачку жуёт. – Какие же вы всё-таки наивные.

      – И что это должно значить?

      Аврора склоняется ближе, понижая голос до заговорщицкого полушёпота.

      – То, что вас настолько просто обвести вокруг пальца, что это даже скучно. Ты главное не надумывай ничего лишнего, ладно? Не хочу разбивать твоё хрупкое сердечко, – прячут растянувшиеся в ядовитой улыбке губы за надувшимся пузырём.

      Подаюсь вперёд, зубами откусывая его и позволяя лопнуть у себя во рту, растекаясь по нёбу гранатовым послевкусием.

      – Бытует мнение, что у меня его нет, – всматриваюсь в