Игрушка для адвокатов. Алекс Стар

за вами. И чтобы урегулировать конфликт мирным путём и дать шанс вашему отцу погасить долг, мы готовы удерживать вас в качестве живого залога, но только при вашем добровольном согласии, – тонко улыбаюсь я, – до того момента, как вся сумма будет перечислена на счёт господина Юрина.

      – Но у нас нет таких денег! – я вижу, как отчаяние плещется во взгляде моего розовокрылого ангела.

      Она уже даже забыла, что стоит в одном сраном полотенце среди толпы разгорячённых мужиков, и оно сползло, обнажив её идеальную бесподобную грудь.

      Я смотрю мимо неё.

      Блядь.

      Это просто невыносимо.

      Оставаться бесстрастным адвокатом.

      – Тогда я заберу тебя себе, – ухмыляется Молох, который уж точно всё правильно понял, жирный мудак.

      И на которого мы работаем.

      – Я согласна, – поднимает она подбородок и смотрит прямо мне в глаза. – Я поеду с вами.

      Умница, моя сладкая девочка. Ты всё делаешь правильно.

      Пока.

      И тут я понимаю, что стою и как идиот пялюсь на её голую грудь с заострившимся от холода соском. Ловит мой взгляд и судорожно натягивает полотенце обратно.

      3

      – Времени нет, – рявкает мне один из этих самых адвокатов, хватая меня крепко за руку и утягивая за собой.

      – Мне больно! – пищу я, но кажется, он меня не слышит, продолжая тащить меня из кабинета, прочь от моего папочки.

      Я бросаю последний взгляд на него, я так боюсь, что я больше не увижу его, что я просто бью со всей силы пяткой по колену этого хлыща и, вырвавшись из его цепких рук, бегу обратно, к моему отцу.

      Я должна хотя бы попрощаться с ним.

      Потому что у меня ужасное, просто очень страшное предчувствие.

      Я бросаюсь к нему на грудь, пока горилла рядом с ним стоит, не зная, что со мной делать, а я крепко обнимаю своего папочку.

      – Пожалуйста, папа, – реву я, и мне уже плевать, что я выгляжу маленькой сопливой девчонкой перед всеми этим бандитами. – Папа, я не могу тебя потерять, – обнимаю я его крепко за плечи, и он судорожно хватает меня в ответ. – Папа, пожалуйста… – плачу я, чувствую, как чьи-то руки буквально отдирают меня от него.

      Вижу размазанное сквозь слёзы бледное лицо моего папочки, я слышу его последние слова:

      – Лера, я люблю тебя. Всё будет хорошо, Пуговка, – и вижу, как он обращается ещё к кому-то за моей спиной:

      – Пожалуйста, позаботьтесь о моей девочке, – и сильные руки снова берут меня в свой плен, уводят за собой, пока я стараюсь насмотреться ещё раз на своего самого лучшего в мире папу.

      – Всё будет хорошо. Я найду деньги, – последнее, что я слышу, когда дверь за нами закрывается, и эти двое уводят меня за собой.

      – Где твоя комната? – жёсткий голос продирается ко мне сквозь пелену слёз.

      – Что? – поднимаю я на него своё заплаканное лицо.

      – Иди оденься и возьми самое необходимое, – рявкает второй, уже нетерпеливо посматривая на часы. – Или ты собралась ехать прямо так? Голой? В полотенце? – с насмешкой