Больше, чем гувернантка. Кэрол Мортимер

Разумеется, нет, – повторила она более уверенно. – Я несколько замешкалась, потому что… хотела убедиться, в порядке ли мои платье и прическа.

      Ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы противостоять критическому настрою Готорна, разглядывающему ее с головы до ног. Он не упускал ни единой детали – ни аккуратного пучка волос, ни бледного лица, ни черного платья, ни выглядывающих из-под подола мысков черных ботинок. Наконец Готорн снова посмотрел на ее смущенное покрасневшее лицо.

      – Могу я поинтересоваться, почему вы до сих пор носите траур, хотя ваш супруг умер почти два года назад? – холодно спросил он.

      Прямота вопроса поставила Елену в тупик. Не могла же она объяснить, что одевается в черное из уважения к своему почившему два месяца назад дедушке Джорджу Мэттьюзу, бывшему герцогу Шеффилду!

      Готорн вздернул бровь:

      – Возможно, вы так любили своего мужа, что до сих пор скорбите по нему?

      – А возможно, я просто слишком бедна, чтобы купить себе иные наряды вместо траурных? – парировала Елена, глубоко уязвленная его саркастическим замечанием.

      Адам задумчиво посмотрел на нее:

      – Отчего же вы в таком случае не попросили выплатить вам жалованье вперед? Разве это не было бы благоразумным поступком?

      Елена округлила глаза:

      – Надеюсь, вы не станете и дальше оскорблять меня, милорд, предлагая купить на ваши деньги новые платья?

      Какая же она колючая! Адам почувствовал недовольство, стараясь не вспоминать, что вчера вечером тем же самым определением Ройстон охарактеризовал его самого.

      Свое неучастие в светской жизни Адам целиком списывал на неверность жены. Гордость не позволяла ему ослаблять защиту, находясь в обществе. Раздражение Елены Лейтон тоже было связано с гордостью, хотя и совсем иного рода, происходящего от недостатка финансов.

      – Эти деньги вы заработаете, заботясь об Аманде, – спокойно напомнил он.

      – Если только, как я уже заподозрила вчера, вы не решили отказаться от моих услуг?

      Мысленно Адам выругался. Он предпочел бы, чтобы она не заговаривала об оказании услуг, потому что он тут же снова представил, как она ублажает его самым интимным образом, а сейчас совсем неподходящее время думать о подобном!

      Когда Елена несколько минут назад вошла в его кабинет, его вниманием тут же завладели ее полные розовые губки, вызвав немедленный прилив возбуждения – такой сильный, что ткань панталон натянулась вокруг его мужского достоинства.

      Он поднялся из-за стола, чтобы избавиться от неприятных ощущений, но, тут же сообразив, что наделал, поспешно отвернулся, чтобы скрыть столь неопровержимый признак своего возбуждения, и принялся смотреть в окно на сад, разбитый за его лондонским особняком.

      – Что-то не припомню, чтобы говорил подобное.

      – Это подразумевалось, когда вы стали спрашивать меня о моем возрасте.

      – Миссис Лейтон! – Адам резко развернулся, прикрывая руками очевидную выпуклость у себя между ног