Больше, чем гувернантка. Кэрол Мортимер

того, Адама до сих пор терзали сомнения, не был ли Ройстон одним из многочисленных любовников его жены.

      – Ройстон, – холодно произнес он в знак приветствия.

      Герцог смотрел на него с повышенным интересом:

      – Не слишком ли вы торопитесь убраться отсюда, а, Готорн? Спешите к какой-нибудь знакомой даме? – Он наигранно вздернул бровь.

      Адам расправил плечи. Мужчины были одного роста.

      – Надеюсь, что, будучи джентльменом, вы не ожидаете от меня ответа на этот вопрос?

      – Разумеется, нет, – нараспев произнес Ройстон. – В последние годы вы превратились в настоящего затворника, Готорн.

      Взгляд Адама сделался ледяным.

      – Вы хотите обсудить со мной что-то или я могу отправляться по своим делам?

      – Черт побери, какой же вы колючий! – с недовольством воскликнул герцог. – Не согласитесь ли вы выпить со мной по стаканчику в одном из клубов, где мы могли бы поговорить в более приватной обстановке? – добавил он, раздражаясь и хмурясь оттого, что его то и дело задевают спешащие люди.

      Адам несколько смягчился.

      – Я как раз собирался отправиться в «Уайте».

      Ройстон поморщился:

      – Я имел в виду менее респектабельный клуб, но «Уайте», несомненно, послужит отличным началом вечера. Мой экипаж ожидает снаружи.

      – И мой тоже.

      Несколько мгновений герцог смотрел на него загадочным взглядом, но потом уступил:

      – Хорошо. Мы поедем вместе в вашем экипаже, а мой тронется следом. Или все же предпочитаете присоединиться ко мне позднее в другом клубе?

      – Нет, – безапелляционно заявил Адам.

      – Как вам будет угодно, – пожал плечами Ройстон.

      Они не возобновляли беседу до тех пор, пока не оказались за укромным столиком в «Уайтсе» с большими стаканами бренди. Герцог вальяжно развалился на стуле, Адам, прямой, как стрела, занял место напротив.

      В прошлом они часто встречались на различных светских приемах, и Адаму всегда нравилось пренебрежительное отношение Ройстона ко всякого рода правилам. Сдержанность, которую он проявлял к герцогу в последние годы, проистекала исключительно из подозрений, что тот мог иметь связь с Фанни, любовников у которой было столь много, что она сама, должно быть, не сумела бы вспомнить, как кого зовут.

      Адам и Фанни не предавали огласке тот факт, что после первых нескольких месяцев семейной жизни они разъехались по разным спальням. После рождения Аманды измены жены стали казаться Адаму особенно унизительными. Для супругов было бы гораздо проще жить в разных домах, но Фанни наотрез отказалась от такого предложения, предпочитая оставаться под одной крышей с мужем, так ей было проще маскировать свои многочисленные интрижки. К несчастью, у нее имелся козырь в виде маленькой дочери, чтобы настоять на своем. Несмотря на неловкость ситуации, Адам был очень привязан к девочке и всегда действовал только ей во благо.

      – Как поживает ваша бабушка?

      Заслышав такой