Слишком поздно. Колин Гувер

занятие начинается. Я ощущаю неловкость, потому что у Картера явно есть вопросы: с какой стати я не захотела сидеть рядом с ним? Да он сам написал это черным по белому на листочке, который передал мне:

      – Чего это ты не захотела сидеть со мной?

      От такой прямоты мне становится смешно. Я беру ручку и пишу ответ:

      – Чувак, мы че тебе, в детском садике?

      Готова поклясться, что Картер нахмурился. Я пошутила, а он, видать, не понял. Пишет мне длинный ответ:

      – Слоун, я серьезно. Я что, вчера позволил себе лишнего? Ну извини тогда. Я знаю, что вы с Эйсой вместе, и лезть не буду. Просто ты такая интересная, честно, вот я и хочу сидеть с тобой. Мне уже не так сильно охота выдавить себе глаза от скуки.

      Прочитав записку, я еще долго смотрю на листок. Для парня он здорово владеет каллиграфией, а уж как он заставил колотиться мое сердечко…

      Он считает меня интересной.

      Казалось бы, нехитрый такой комплимент, а подействовал на меня неожиданно сильно. Я не знаю, что написать в ответ, поэтому просто принимаюсь строчить слова, совершенно не думая:

      – Жителей Вайоминга на самом деле не существует, а когда я иду покупать пингвинов, то не могу подобрать нормальный прикид.

      Возвращаю листок Картеру, и когда он смеется в голос, прикрываю улыбку ладошкой. Мне нравится, что он понимает мой юмор, и в то же время это плохо – не хочу, чтобы пара кончалась.

      Картер снова передает мне листок.

      – Комары шепчут ерунду в бочонок с мартышками, которые слишком долго везли мне пиццу.

      Я смеюсь, схватившись за живот: слово «пицца» напомнило о сильном голоде. Последний раз я ела сутки назад, вчера так расстроилась, что даже не поужинала.

      Пицца – это здорово.

      Откладываю ручку, но листок Картеру не возвращаю. И зачем написала то, о чем думала?

      – Согласен, – вслух говорит Картер.

      Поднимаю взгляд и вижу, что он смотрит на меня с улыбкой, от которой становится больно. Он все, что я хочу и от чего бежала бы. Мне больно в прямом смысле этого слова.

      – После пар, – шепотом предлагает Картер, – я тебя угощу.

      Говорит так быстро, будто знает, что обещать этого не стоит, а уж исполнять обещание и подавно.

      Но я киваю в ответ.

      Черт подери, я киваю.

      Глава седьмая

      Картер

      После занятий веду Слоун на парковку. Она впилась пальцами в лямки рюкзака и постоянно оглядывается – вот-вот передумает ехать. На тротуаре застывает и поворачивается ко мне, но я не даю ей и рта раскрыть.

      – Обед. Тебе надо поесть. Я угощу тебя пиццей и только, не воображай ничего лишнего.

      Судя по ее потрясенному взгляду, я попал в точку. Слоун кивает, поджав губы.

      – Обед, – говорит она, небрежно пожимая плечами. Как будто пытается саму себя убедить в том, что бояться нечего. – Я обедаю, ты обедаешь. Что тут такого? Людям случается пообедать в одно время, в одном месте.

      – Вот именно.

      Хотя на наших лицах улыбки, в глазах беспокойство.

      Мы переходим границы дозволенного, и оба знаем об этом.

      Подойдя