Морской ангел. Валерий Ковалев

флота. Потеря Крыма означала резкое падение престижа Рейха в союзной ей Румынии, а также других странах Юго-Восточной Европы и Турции – поставщиках стратегического сырья и людских ресурсов.

      Немцы построили под Севастополем мощную эшелонированную систему оборонительных сооружений, используя для этого выгодные условия гористой местности и оборонительные сооружения советских войск, оставленные при отступлении. Линия обороны начиналась от реки Бельбек и заканчивалась под Балаклавой. В городе враг имел более 72 тысяч солдат и офицеров, 1830 орудий и минометов, около 50 танков и более 100 самолётов. Только в апреле немцы перебросили из портов Румынии порядка 6000 человек.

      Не веривший в возможность удержания Севастополя командующий 17-й армией генерал Енеке был заменен генерал-полковником Альмендингером. В своём обращении к войскам стратег писал:

      «Я получил приказ защищать каждую пядь Севастопольского плацдарма. Его значение вы понимаете. Ни одно имя в России не произносится с большим благоговением, чем Севастополь… никому из нас не должна даже в голову прийти мысль об отходе на позиции, расположенные в глубине… Честь армии зависит от каждого метра порученной территории»…

      Накануне наступления, выстроив личный состав при развернутом знамени, новый комбриг, полковник Смирнов, коротко озвучил приказ и поставил боевую задачу. Далее выступил начальник политотдела и рассказал то, чего моряки не знали.

      Оказывается в 42-м, после захвата немцами главной базы Черноморского флота, часть краснофлотцев осталась в городе и продолжала сражаться в казематах 35-й береговой батареи. Одной из самых мощных на побережье. Бои длились целую неделю, и только когда противник высадил с моря десант, применив удушающие газы, сопротивление защитников было сломлено.

      – Гады, – шептали многие в строю, а выступавший завершил речь словами «Никакой пощады врагу! Смерть фашистским оккупантам!»

      Сражение за город русской морской славы запомнилось Диму и его друзьям исключительным ожесточением обеих сторон. От начавшей утренний бой роты, к закату дня осталось менее трех десятков. Когда же на землю опустилась ночь, командование стало бросать в бой все, что было под рукою.

      Например, при штурме Сапун-горы, где немцы поставили сплошной огневой заслон, моряки-разведчики вели за собой штрафников, штабных писарей, ординарцев и даже поваров с ездовыми.

      Укрепив увесистый ручной пулемет Дегтярева на ремне через плечо и стреляя с рук, старшина настырно лез вверх по склону, расчищая путь товарищам. Но когда, забросав траншеи гранатами, морпехи ворвались в них, «ручник» с Димом в узких лабиринтах заклинило. А тут еще навалились сразу три фрица. Плохо бы ему пришлось, не окажись рядом Жора.

      Двоим он молниеносно вбил головы с касками в плечи пудовым кулачищем, а третьего Дим в упор застрелил из парабеллума.

      Гора была подобна извергающемуся Везувию, а то, что творилось вокруг, напоминало последний день Помпеи. С той лишь разницей, что никто никуда не бежал. Вермахт и СС дрались отчаянно. В