Я мыслю, значит, я существую. Max Maximov

водолазке, жилетке с кучей карманов и в светлых брюках. Ласкин на мгновенье замер перед Алёной, окидывая ее взглядом. Стройная девушка, как обычно, в обтягивающих черных джинсах и в заправленной белой футболке, развела руками перед Ласкиным, который из-за растрепанных волос, заляпанной кетчупом домашней майке и штанах, скорее напоминающих кальсоны-подштанники, сейчас был похож на какого-то пьяницу, и уж точно не на школьного учителя.

      – Что? – спросила она.

      – Классно выглядишь, – произнес Вася.

      – Не могу сказать того же про тебя, – ответила она.

      Смех Сергея Петровича раздался с кухни, а следом и его крик:

      – Ласкин! Где у тебя стопки прячутся?!

      – Сейчас принесу.

      ***

      Белый кухонный столик со стороной равной одному метру в данном случае мог уместить за собой троих человек. Четвертый гость смог бы тоже сесть, если б стол не был прислонен к стене.

      – Присаживайся, – сказал Ласкин девушке, когда осталось одно свободное место. Федя и капитан уже сидели за столом. Кошкин, до этого мечтающий выпить в эти праздники, сейчас абсолютно безразлично смотрел на то, как капитан наливает коньяк в стопки.

      – Я бы хотела побыстрее обсудить дела и уйти. Мне еще свидетелей опрашивать, – Алёна стояла, прислонившись к плите, сложа руки на груди.

      – А свидетелей всё прибавляется и прибавляется, – произнес капитан и поставил бутылку на стол, – Василий, может с нами по разику?

      – Ты же знаешь ответ, – сказал Ласкин. Вася пододвину табуретку к окну и присел на нее. Теперь вышло так, что столик был в распоряжении лишь капитана и Кошкина сидящего напротив своего шефа, ближе к дверному проему в коридор. Ласкин специально разместился возле окна, чтоб не оказаться к Алёне спиной.

      – Ну так что? – спросила девушка.

      – Погоди ты, дорогая наша следовательница, надо сначала горло промочить.

      – Следователь, – поправила его Алёна – у названия этой профессии нет женского рода…

      Но капитан ее не слушал и практически одновременно с ней произносил тост, держа стопку перед собой чуть выше головы:

      – Я бы хотел выпить за Алёну Афанасьеву! Выпить за то, что к нам в наш… эм… не мухосранск, а в… как же было у Толстого в Братьях Карамазовых название смешное… А! Вспомнил – в наш Скотопригоньевск прибыла такая замечательная сотрудница! Алёна, добро пожаловать в коллектив! Мы с Федей тебе искренне рады! И Некромант рад. Да и Вовка Пак был бы рад, если б ногу не сломал.

      Капитан посмотрел на Кошкина, который как-то поник.

      – Да, Федун? – спросил капитан, – мы же рады?

      – Конечно рады, еще как рады, – ответил Федя.

      – Ну, за тебя, – сказал капитан и выдохнул.

      – Спасибо, – произнесла Алёна с каменным лицом, – я тоже очень рада работать с вами.

      Капитан выпил и закусил лимоном. Кошкин тоже выпил, но закусывать не стал.

      – Тебе скольких еще свидетелей опрашивать? – спросил со слезами на глазах Сергей Петрович. Слезы у него выступили