Молот. Начало пути. Рафаэль Дамиров

царапнул кисть проушиной кандалов. Кровь из царапины заискрилась на солнце. Или это не солнце? Пока я не понял, где нахожусь. Земля ли это вообще. Скорее всего, нет. Какой-то параллельный или альтернативный мир. Через минуту я стер кровь, а царапина исчезла – вторая хорошая новость на сегодня! Интересно, а на тяжелых увечьях это работает: ногу отрастить или отрубленную голову восстановить? Может я вообще – бессмертный?!

      – Шевелись, – прервав размышления, конвоир ткнул меня в спину рукоятью меча. Меня завели в каменный зарешеченный барак, примыкающий к огромному круглому строению из деревянных брусьев. А вот и арена.

      Чугунные створки ворот барака нехотя раздвинулись, обнажая темный коридор. Внутри два воина, закованные в металлические латы, перехватили меня и поволокли вглубь. Дверь захлопнулась. Можно свернуть им бошки, используя скованные кисти для захвата и рычага. Но что потом?.. Кандалы без кузнеца не снять, а в таком виде далеко не уйти. Ладно, подождем, когда снимут.

      Но оковы не сняли. Меня затолкали в «общую камеру» с единственным крошечным оконцем, через которое пролезет разве что кошка. Чугунная дверь камеры захлопнулась, грохнув наружным засовом.

      – Встречайте пополнение, – седобородый старик в длинном рубище и кандалах вышел ко мне из глубины камеры. – Как величать тебя?

      Продолжая «валять ваньку», я пробурчал какой-то слоган из рекламного ролика на русском языке.

      – Иноземец?! Варвар! – оживился другой каторжанин с испещренным шрамами лицом и руками-бревнами. Казалось, если он немного напряжется, то кандалы на его запястьях сами рассыпятся.

      Он приблизился и, оскалившись желтыми зубами, глянул на меня сверху вниз. Не сказать, что я мелкий, – стандартные метр восемьдесят, – но рядом с желтозубиком вдруг почувствовал себя гномом.

      Я опустил взгляд в пол, слегка ссутулившись, и принял позу покорности: ни к чему сейчас стычки, о свободе надо думать, а не меряться, у кого толще. На рынке не стерпел и вот итог – теперь я гладиатор-смертник. Как говорил мой командир: «На ошибках учатся, после ошибок лечатся».

      Здоровяк, воодушевившись своей устрашающей харизмой, на правах смотрящего бесцеремонно пнул меня в живот и загоготал:

      – На арене такой задохлик и пары секунд не проживет!

      Скрипя зубами, я уселся в угол и осмотрелся. Кроме старика и «гоблина», в камере находилось еще пятеро. Судя по лохмотьям, трое из них – пленные воины, а двое, подобно желтозубику, напоминали больше уголовников-рецидивистов, отбывающих за особо тяжкие.

      – Здесь занято! – «смотрящий» навис надо мной.

      Я молча передвинулся в сторону.

      – И здесь занято! – не унимался он.

      Похоже, что он от меня не отстанет. Ну, что ж… повезло образине – умрет сегодня героем!

      Хрясь! Подсечкой я сшиб «гоблина» на пол и накинул цепь кандалов ему на горло. Несмотря на это, туша вскочила на ноги и бросилась на стену, пытаясь расшибить меня о каменную кладку. Я извернулся, просунув ногу ему под локоть. Рванув ногу на себя, я выдернул