Самсон назорей. Пятеро. Владимир Евгеньевич Жаботинский

взглядом расстояние: от места, где он стоял, до вершины холма было шагов двести. Слишком далеко, нужно срезать хотя бы четверть. Быстро, но не бегом, он пошел в сторону холма; глаза его были прикованы к гонцу, который почти несся вверх по тропинке; правая рука Самсона шарила в кожаном мешке, привешенном к поясу. Херешанин добирался до вершины: уже голова и плечи его отпечатались на предвечерней синеве. Вдруг Самсон ринулся бегом и размахнулся. В руке у него был плоский круглый камень, величиною с ладонь в поперечнике.

      Толпа снова замолчала и насторожилась; кто-то сказал негромко и страстно: «Не дошвырнет!» – и стало неслыханно тихо. Гонец уже был на вершине, во весь рост. Самсон на бегу пригнулся к земле и пустил камень, как будто прямо в небо. Камень полетел степенно, неспешно, вертясь на лету; описал высокую дугу, потом как будто замер в воздухе – потом понесся прямо вперед. Гонец поднял руки, упал на колени, упал совсем, перевернулся, покатился вниз и повис на уступе. Толпа херешан закричала в один голос; кто-то из них двинулся было вперед, но «шакалы», как один человек, подняли дубины – и снова стало тихо.

      Самсон вернулся, и переговоры быстро закончились. Стадо было пригнано в ту же ночь; Нехуштан, немного разочарованный, подтвердил, что овцы те и счет верный. После этого между селом, Самсоном и Шаалаввимом был заключен торжественный мир на вечные времена, с великими присягами и даже с пирушкой; но «шакалы», по приказу Самсона, ничего не пили.

* * *

      К концу пира Нехуштан осторожно тронул Самсона за плечо:

      – Выйди со мною.

      Самсон отошел с ним в сторону, и там мальчик сказал ему:

      – А внуков старосты и еще многих из молодых людей нет на пиру.

      – И не нужно, – ответил Самсон. – Тебе они на что!

      Нехуштан посмотрел на него с удивлением и сожалением, очевидно думая: такой большой – и ничего не понимает.

      – Это значит, – сказал он, – что они ушли засесть в засаду. Но я знаю где – на большой дороге есть одно только пригодное место.

      – А можно его обойти?

      – Можно. Только я хотел спросить тебя, что тебе больше по сердцу: обойти засаду или идти прямо на засаду? Ибо их не больше полусотни; и мне показалось, что они все тебе уже очень надоели.

      Самсон потрепал его по спине.

      – Надоели, – сказал он, – веди на засаду.

      Так они пошли по главной дороге, и селяне их провожали с великим дружелюбием, даже не переглядываясь между собою; ибо хитер был Вениамин и умел прятать свои уловки.

* * *

      О засаде не стоит подробно рассказывать. Во главе ее, конечно, оказались оба внука старосты. Оба оставлены были замертво на дне ложбины, остальные вениаминяне разбежались; но победа нелегко досталась – пришлось отдыхать в Шаалаввиме, ибо добрая половина отряда с трудом держалась на ногах.

      Слух об этом подвиге быстро разнесся по всей земле Дана; люди, приходившие в Цору, передавали, что на Самсона теперь повсюду возлагают большие надежды. Самсон ничего не сказал, но про себя подивился. Раз десять уже он ходил отбивать награбленное