Белый колет и фригийский колпак. Сергей Юрьевич Соловьев

двадцать пять лет? – рассмеялся Илья, – со всеми домашними попрощался, сказал, что не вернусь.

      Больше никто не сказал ни слова, хмуро косясь на конвойых. Телега катила по дороге, громыхая в колдобинах и холмиках.

      Добрались и до станции, где фон Гольц о чём-то спорил с почтмейстером. Только слышал, что чиновник говорил, что две телеги сломаны, колеса чинить надо, а нечем, да и некому, ждать неделю надо.

      К ним подошёл уже видно пожилой солдат, в картузе, и также кирасирском мундире. Вахмистр был подтянут, скорее поджар, несмотря на возраст. Носил не усы, а даже бакенбарды, причесанные и нафабренные, делавшие его лицо ещё круглее.

      – Становись! – крикнул он, – по росту стройся! Объясняю последний раз- затем будут розги голову вам вправлять! Впереди самый высокий, за ним кто пониже, и далее, так все должны стоять во фрунте! Понятно? – строго спросил унтер-офицер.

      – Понятно… – нестройно ответили рекруты.

      – Солдаты должны отвечать: Так точно! Еще раз!

      – Так точно! – почти одновременно ответили ему.

      – Меня величать только «господин вахмистр», вне строя- Николай Кузьмич! Я- для вас как архангел при Боге, только я состою при отце- командире. Никто не смеет отойти без моего разрешения, иначе высеку розгами! Ясно всем ?

      – Так точно!

      Офицер шёл пружинистым шагом к рекрутам, стоявшим фронтом перед командиром.

      – Привет, ребята! Такое дело, есть ли среди вас колёсники? А то тут торчать недели две будем, а продовольствия всего на неделю, так что понимаете, что кормить мне вас нечем будет.

      – Я, господин офицер, – крикнул Федот.

      – Обращаться к господину офицеру «ваше благородие», – крикнул вахмистр, замахнувшись палкой.

      – Ваше благородие, – исправился мастер.

      – Выйди из строя рекрут! – подбежал к нему Николай Кузьмич.

      Федот вышел, не зная куда и руки девать, только оглядел ещё раз фон Гольца. Офицер держал одну руку на руку рукояти шпаги, другой рукой поигрывал со стеком.

      – Пошли за мной, новобранец, – добавил офицер, подумав.

      Офицер не спеша шёл по двору станции, ударяя стеком по лакированным сапогам в такт своим шагам . Он и не думал оглядываться, смотрел только вперёд. Федот шёл чуть позади, присматривался. Он увидел снятое колесо с телеги и соскочившую с него шину, и стоявших рядом возчиков, только чесавшие могучие лбы да языки, лишь рассказывая дрг другу, как надо чинить поломку. Но делать никто ничего не делал, да и наверняка не умел делать.

      – Ну что, служивые? – спросил офицер, – делать-то что будете?

      – Надо колесо покупать, взамен сломаного. Уже не исправишь…

      – Ладно. Федот , ты слышал?

      Парень лишь в ответ кивнул, присев рядом, и ощупывая пальцами железный обод.

      – Да, ничего. Горн нужен, угольный, железные клещи да молоты.Один что бы из дерева, другой из серого железа.

      – Несите, что сказано, – быстро сказал фон Гольц, и таким голосом, что возчики кинулись исполнять почти бегом.

      Все принесли, и даже войлочные рукавицы. Федот надел их, что бы не обжечь руки,