Девушка из невозможного мира. Андрей Максимушкин

в сторону.

      Распорядок дня известен заранее. Все идет своим чередом. Разве что только после завтрака узнаю, Катя отпросилась на полдня. Командовать нашим отрядом во время генеральной приборки и чистки придется мне одному. Ничего страшного, справляюсь. Нам нарезают участки и фронты работ. Моему отряду выпала уборка в мастерской, кружках, библиотеке и на прилегающей территории. Четверых парней отряжаю в столовую, перетаскивать мешки и ящики с места на место.

      Работа кипит. Девушки сметают паутину и пыль, протирают подоконники, моют полы. Мальчишки таскают им воду, выгребают и свозят на площадку мусор. Мне остается только надзирать за процессом и пинать отлынивающих от трудовой повинности.

      – Максим Дмитриевич, как дела идут? – с Шуховым сталкиваемся в дверях мастерской.

      – Работаем, Станислав Павлович.

      – Хорошо. – Зам начальника отступает на крыльцо, – Вы сам как, справляетесь?

      – Пока неплохо. Отряд хороший, проблем с ребятами нет.

      – А с девчатами?

      – Тоже все хорошо, – довольно улыбаюсь. Похоже, это обычный опрос подчиненных, подразумевающий вполне однозначные ответы.

      – Вчера долго гулял?

      – На время не смотрел. А что-то случилось?

      – Нет, ничего, – фраза обрывается из-за грохота в мастерской.

      Мы одновременно пытаемся войти внутрь и закономерно застреваем в дверях. Отступаем и синхронно делаем приглашающий жест. Со стороны выглядит комично, но нам не до смеха. За дверью чистый девичий голосок выдает фразу из репертуара пьяного вольного художника. Перевод выйдет сложным, но общий смысл касается интимных отношений с предметом мебели в крайне интересных позах.

      Вхожу вслед за Шуховым. Из-за его плеча оглядываю помещение. Обе наши подопечные живы и здоровы. Лица раскрасневшиеся. Зато ближайший к дверям слесарный верстак лежит на боку.

      – Мы только хотели приподнять, чтоб под ножками помыть, – оправдывается Полина.

      – Что мальчишек не подождали?

      – Думали, сами справимся, он казался не тяжелым.

      – Станислав Павлович, давайте, – с этими словами засучиваю рукава. – Вы с того края.

      Соединенными усилиями ставим верстак на место. Все, как и было.

      – Ой, у него, кажется, это погнулось, – пальчик девушки упирается в рукоять тисков.

      Ну, да. Все верно, и в доске пола выщербина.

      – Удачно упал, – изрекает Шухов. – Не на ногу. Пойдем дальше.

      На улице он возвращается к прерванному разговору.

      – Вечером ничего подозрительного не видел?

      – Нет. Ничего, – пожимаю плечами. – Тихо, спокойно. Только в бане поздно кто-то мылся.

      – Понятно.

      – Что-то случилось, Станислав Павлович?

      – Нет. Ничего. Все нормально, Максим.

      Мне вот, наоборот не понятно. Не касается ли вопрос посторонних посетителей? Но что с того Шухову, и почему он сразу прямо не сказал? Забавные вещи у нас творятся, однако. Заместитель начальника бежит