Месяц за год. Оборона Севастополя. Сергей Юрьевич Соловьев

пошлём. Здесь переночуете, Артамон Григорьевич, – распоряжался Русов, и тут же позвонил в колокольчик.

      В комнату быстро вошёл Тимофей, мужчина средних лет, с окладистой бородой, в русском кафтане, шароварах и хромовых сапогах.

      – Тимофей! Дом доктора Николаева знаешь?

      – Как не знать…

      – Скажешь его жене, что Артамон Григорьевич остался на ночь у Залепских, завтра поутру будет, понял ли?

      Тимофей поклонился и вышел, а Русов повернулся к Артамону Николаеву..

      – Вот видишь, всё в порядке. Чего тебе в такую-то непогоду ехать? Давай, ещё пара пасьянсов, да чаи погоняем, пироги мои, знаю ты любишь.

      – Чай у вас знатный, Михаил Петрович, пироги ещё лучше, – согласился лекарь, – на кого же гадать будем?

      – Думаю, надо на внука, Мишеньку…

      Иван Иванович нахмурил брови, посмотрел на одного и другого. За окном страшно завыли дворовые псы, видно увидев или почуяв нечто, невидимое людям. Показалось, что в комнате моргнули свечи, хлопнули от ветра тяжёлые занавеси, и тут, непонятно от чего, форточка окна оглушительно стукнулась об раму, едва не разбившись, да так, что все вздрогнули.

      – Тимка… – разозлился Михаил Петрович, – я ему задам… Не проследил за окном…Иль опять замки сломались? Ветер сильный… А вы чего ? – улыбнулся старик, впрочем, как то кривовато, – Неужто испугались?

      Иван Иванович сидел с белым, как снег, лицом, Артамон Ильич сжал губы в нитку. Русов же, не теряя самообладания, поднялся с кресла, быстрыми шагами дошёл до окна, закрыл форточку и поправил занавеси. Взял ещё один шандал с тремя свечами, зажег, и поставил на стол.

      – Так виднее будет…Всё же раскинь карты, Артамон Григорьевич…Прошу тебя!

      – Как скажешь… Начнем, – вдруг посерьезнел гость, принимая неизбежное.

      Он открыл новую колоду, срывая обертку, и начал быстро выкладывать на стол карты, щелкая листами, один за одним, не останавливаясь ни на секунду. Наконец, дело было сделано. Все трое не отрывали взгляд… Русов побледнел, как и Залепский старший… Николаев опустил глаза в пол, и теребил запонки на рубашке, и тихо сказал:

      – Говорил ведь…

      – Правду о тебе говорят, колдун… Ничего, Артамон, шалишь! Есть время, успеем! Не останемся мы без правнуков, Иван Иванович!

      ***

      Званый обед продолжался, Русов с удовольствием общался с Терентьевым, Софья Михайловна весело обсуждала хозяйство с Елизаветой Васильевной, Иван Иванович вышел из-за стола, сел в кресло и закурил любимую трубочку.

      – Вы, дорогой сосед, можете войти в общество. Ваши пустоши у вас и останутся, засеем их льном, и заработаете неплохо даже в первый год. Купцы, скупщики льна у меня знакомые есть. Через год -два построим чесальни да прядильни, в гору пойдём. Есть же у тебя в поместье парочка ручьёв быстрых да речушек, водяные двигатели поставим.

      – Мастера нужны для таких мудрёных вещей ! А паровой не хотите двигатель? – с другим выражением лица спросил Терентьев Русова.

      – По миру пойдем мы