Райские песни. Дорога. Елена Крюкова

доныне!

      Девчонка про любовь щебечет.

      Старуха про войну вздыхает.

      А рядом Сыне Человечий

      На жёсткой лавке отдыхает.

      У каждого – своя святыня.

      У каждого – свои порядки.

      Рыдает об убитом сыне

      Над Буддой старая бурятка.

      А рядом крестик, будто рану,

      Старик ощупал под рубахой:

      Молиться о грядущем рано —

      Спаси от нынешнего страха!

      В Афганистане – это рядом —

      Месторожденье лазурита.

      На карте весь Саян под взглядом

      Не больше бабкина корыта.

      Что, люди, смотрите умильно

      В бычачью морду тепловоза:

      Вам мало крыльев семимильных?

      Не жмут шумерские колёса?

      Глядит уборщица колюче,

      Подняв метлу убогим флагом,

      Хоть ноготки её на случай

      Покрыты земляничным лаком.

      Она, как матерь Чингисхана,

      Глядит из-под руки на лица.

      А жарко – можно из-под крана,

      Как из реки в горах, напиться!..

      Два старика, очистив воблу

      И выпив из бутылки пива,

      Заснули тут же в позе «вольно»,

      Орлиной, нежной и красивой.

      Во сне, спасаясь от погони:

      «По коням! – крикнули. – Победа!..»

      Я с ними в прицепном вагоне —

      Ура! – до Култука поеду.

      Лежат пирожные в буфете,

      Воздушны, дёшевы, бесплотны…

      Всё человечество на свете

      Спрессовано в вокзал холодный.

      Но сквозь овчинные тулупы,

      Сквозь чемоданные наросты

      Я вижу вдруг глаза и губы,

      Как дети в детстве видят звёзды!

      Мальчишка в вытертой дублёнке

      И с грубыми руками Бога.

      И чистые глаза ребёнка,

      Чья мать – январская дорога.

      И я иду к нему, толкая

      Мешки, баулы, локти, плечи,

      И я красивая такая,

      И пальцы подняты, как свечи!

      И пальцами в толпе бездомной

      Свечу, морозы прожигая,

      Свечу во тьме на Мiръ огромный,

      К тебе – любимому – шагая!

      Как долго я тебя искала!

      Родство – о, что за наказанье:

      Сродниться вмиг в чаду вокзала —

      Без рода, имени и званья…

      Но вдруг в огнях метельной пыли,

      В пару медвежьем и морозном

      Меж нами люди повалили

      Под диктофона голос грозный.

      Оно летело и бежало,

      Родное перекати-поле,

      И направление держало,

      И брало уходящий поезд!

      Клубок с колючею холстиной,

      С тысячеглазым счастьем-горем,

      Куда ты, как под хворостиной?

      В священное какое море?..

      Девчонки с красотой живою,

      Старухи, жизнь кому – как милость…

      Я в нём была сухой травою

      И по снегам земли катилась.

      Клубок промчался между нами —

      От похорон до колыбели…

      А где стоял ты – встало пламя,

      Слепое