Время и снова время. Бен Элтон

социалистическое движение было самым мощным и опытным в Европе. Германские правящие круги считали левых общественным врагом номер один. Если все так представить, что императора убил левак, последуют жесткие карательные меры, на которые левые, не зная за собой вины, непременно ответят. Германия погрузится во внутренние разборки. Британия сосредоточится на злосчастном ирландском вопросе, не говоря уже о суфражистках. Россия продолжит неспешное движение к современному государственному устройству. Франция будет ликовать, глядя на муки, которые Германия сама себе причинила и которые займут ее на весь 1914 год, а то и дольше. Независимо от того, какой Германия выйдет из кризиса – левого или правого толка, – во главе ее уже не будет стоять сбрендивший поджигатель войны. Кроме того, возросшее благосостояние и экономическая независимость европейских держав вкупе с демократической реформой, набравшей ход в обеих странах, сделают войну невозможной. Две современные капиталистические демократии никогда друг с другом не воевали. И знаешь, что в этом плане самое хорошее? Прелестные русские царевны останутся в живых! Пожалуйста, закрой рот, Хью. Ты так раззявился, что похож на рыбу.

      10

      Стэнтон прихлебнул пиво и захрустел соленым крендельком. Он сидел в «Восточном баре» отеля «Пера Палас» на Гран-рю-де-Пера, протянувшейся в европейской части Золотого Рога. После ретирады из маленького кафе у мечети Хью решил больше не рисковать и на извозчике добрался до отеля.

      Разглядывая толпу модников за аперитивом, он жалел, что бросил курить. В 1914-м курили абсолютно все. В баре угощали бесплатными сигаретами, сигара стоила пару пенсов. На стене висела обрамленная реклама сигарет. Зловещего вида персонаж в феске предлагал сорт «Мусульманин». На другом плакате был изображен весьма самодовольный султан в огромном тюрбане с полумесяцем, окруженный скудно одетыми танцовщицами. Интересно, подумал Стэнтон, кто больше возмутился бы в моем двадцать первом веке – поборники здорового образа жизни, феминистки или правоверные мусульмане?

      Бармен перехватил его взгляд.

      – Предпочитаете турецкий или виргинский табак, сэр? – Он подтолкнул изящно инкрустированную сигаретницу к Стэнтону и одновременно чиркнул спичкой.

      Аккуратные ряды белых трубочек выглядели невыносимо привлекательно. До недавнего времени Стэнтон в день выкуривал двадцать сигарет, наслаждаясь каждой. Особенно на военной службе. Там мало кто не курил. Кого пугает смерть через тридцать лет, если уже завтра можешь подорваться на мине? Курение было этаким знаком «V», адресованным врагу. Ты нам не страшен. Видишь, сами себя гробим.

      Стэнтон чуть не взял сигарету. «Восточный бар» отеля «Пера Палас» в старом Константинополе, Османская империя еще кое-как держится. В таком антураже было бы романтично выкурить турецкую цигарку.

      – Нет, спасибо, – удержался Стэнтон.

      Он бросил курить после письма Кэсси.

      Она не просила об этом, но Стэнтон хотел представить зримое доказательство своей решимости к исправлению. Когда они познакомились, Кэсси тоже курила, но, забеременев,