Морской узел и счастливый билет. Сергей Юрьевич Соловьев

Филипповской булочной. Девушка, словно загипнотизированная попала в сладостный плен коричных булочек, мускатного ореха и ванили. Он бы не удивился, что приказчики магазина чем- то посыпали мостовую, но сюда народная тропа точно не зарастала. Ещё один пакет оказался в руках Анны, и расстаться с ним она не пожелала.

      Они в прекрасном настроении вернулись на Бульварное кольцо, и тут увидели трех городовых, обходивших это место.

      – А, Воеводин, – поздоровался первым, не чинясь, Стабров.

      – Ваше благородие. Срочно вас в присутствии ждут, – быстро говорил полицейский, – экипаж вас ожидает. Прямо сейчас, Аркадий Францевич в нетерпении.

      – Мы домой заедем, Алексей Петрович.

      – Да, конечно, – ответил городовой, посмотрев на Анну с кульками.

      И точно, уже стоял экипаж, в который села сначала Анна с пакетами, а затем и он сел в. скрипучую повозку. Жаловаться было грех, всё же отдохнули сегодня неплохо.

      Страшное дело

      Анна осталась дома с гостинцами, а Стабров покатил с городовым на Петровку. Пока полицейские помалкивали, только хмурились.

      – Что случилось-то? – не очень понимая, спросил полицейский чиновник.

      – Позвонили в нашу часть, да приказали вас найти. Теперь уж редко посыльные ходят, всё больше по телефону, – сам себе не веря отвечал городовой.

      – Вас как зовут?

      – Савва Петрович, – представился городовой.

      В Москве всё больше устанавливали телефонов, тянули линии. Рос город, развивался. Но, удовольствие для абонента было недешевое. Двести пятьдесят целковых в год. К примеру, у Стаброва был телефон, так он казенный, для служебной надобности. Звонить надо, как на большом корабле- там матрос соединяет по линии, на дежурном посту. А здесь, в Москве- барышни. И им называешь номер, и они соединяют. Видел такую штуку- коммутатор называется. Оператор сам соединяет абонентов.

      У здании сыскной полиции полицейский чиновник слез с экипажа, городовой, поправив саблю, остался у входа. Сергей Петрович пока не очень понимал, но на душе было тревожно. Настроение испортилось совсем, когда пролётка привезла их фотографа, Франца Яновича Шульца и фельдшера Федюнина Григория Ильича. Теперь, хоть плюй через правое плечо, хоть крестись – а видать, ждёт нечто плохое.

      – Здравствуйте! – поздоровался улыбчивый мужчина, и поправил модные усики.

      – Добрый день, господа! – громко сказал фельдшер.

      Господин Шульце был одет в клетчатую тройку с бабочкой, подчеркивая художественную непосредственность своей профессии. Котелок и тросточка также были частью облика. Федюнин Григорий Ильич – это был полноватый мужчина, с обильными залысинами на голове, одетый в серую пару и кепи. С ним был и его верный саквояж. Фельдшер тоже остался внизу, закурил папиросу, пошёл поболтать с извозчиками.

      – Добрый день, господин Шульце, добрый день, господин Федюнин, – ответил Стабров и быстро вошёл в здание.

      Стабров поздоровался с дежурным, и просто взбежал по лестнице. Кабинет Кошко был открыт,