Медуза. Клайв Касслер

утонувших, которых вы упомянули, с ним не согласились бы, – запротестовал Завала. – Я уважаю труды Биба и Бартона, док, но с инженерной точки зрения им повезло, что они не отправились в Страну пропавших, вот так-то. Первая батисфера только и ждала несчастного случая.

      Кейн отозвался на это мрачное утверждение смешком.

      – Биб был не только мечтателем, но и реалистом, – сказал он. – Он сравнивал батисферу с пустой горошиной, висящей на нити паутины длиной в четверть мили под палубой корабля в середине океана.

      – Поэтично, но неточно, – продолжил Завала. – Именно поэтому я встроил в новый водолазный колокол дополнительные системы безопасности.

      – Я рад, что вы это сделали, – сказал Кейн.

      Он снова включил микрофон и обратился к картине, открывавшейся перед иллюминатором батисферы.

      Б-3 время от времени слегка покачивалась, но спуск был заметен скорее по изменениям освещения за иллюминатором, чем по ощущению движения. Самые резкие перемены происходят в начале погружения. Красный и желтый выжимаются из спектра, словно из губки. Доминируют зеленый и синий. Чем глубже, тем темнее делается цвет воды, и наконец все становится совершенно черным.

      На первых этапах погружения мимо иллюминаторов как призраки проносились рыбы-лоцманы, серебристые угри, роящиеся, как мошки, рачки и цепочки кружевных сифонофор вместе с креветками, прозрачными кальмарами и улитками, такими крошечными, что они напоминали коричневые пузырьки. У границ зоны, освещаемой лучом прожектора Б-3, мелькали длинные темные тени.

      На семи тысячах футов Завала выключил прожектор. Выглянув в иллюминатор, он что-то одобрительно пробормотал по-испански. Завала вырос в Санта-Фе, и вид в иллюминаторе напомнил ему небо над Нью-Мексико в ясную зимнюю ночь. Во тьме мерцали звезды – по отдельности и скоплениями; одни то вспыхивали, то гасли, другие, раз вспыхнув, гасли насовсем. Там плавали светящиеся нити и вспыхивали пятна и облака, как новые звезды и туманности на небесном своде.

      В каюте было тихо, как в соборе: самым громким звуком было гудение мотора системы циркуляции воздуха, поэтому, увидев проплывающую мимо иллюминатора волнообразную фигуру, Кейн реагировал на нее, как на привидение.

      – Ого! – воскликнул он. – Медуза аурелия!

      Завала улыбнулся волнению Кейна. Невозможно было отрицать красоту волнообразных движений медузы, но тварь за окном батисферы достигала всего нескольких дюймов в поперечнике.

      – Напугали, док. Я уж решил, вы увидели лох-несское чудовище, – проговорил Завала.

      – Она гораздо лучше Несси. Медузы относятся к самым загадочным и сложным существам на суше и в море. Смотрите, как светятся рыбьи косяки – настоящий Лас-Вегас-стрип. Рыба-фонарь… Эй, – сказал Кейн, – а это что?

      – Увидели русалку, док?

      Кейн прижался лицом к иллюминатору.

      – Не знаю, что я увидел, – ответил он, – но оно было огромное.

      Завала включил прожектор, и зеленый столб света прорезал темноту. Пилот напрасно всматривался в иллюминатор.

      – Что