Я сам свою жизнь сотворю… Лепестки сакуры. Белый город. Геннадий Вениаминович Кумохин

разговаривали на своеобразной смеси нескольких языков. Например, штаны назывались «гати», а город -«варош». Когда я хочу озадачить кого-нибудь из внуков, хвастающихся передо мной знанием английского, я прошу перевести детские дразнилки, которые запомнил сызмальства, гуляя с местными детьми: «бачи, крумпли гарячи» (дядька, картошка гарячая) или «краду, краду комуныцю» (ворую, ворую траву, кажется, клевер).

      А вот какую песенку на известную мелодию чешской польки мы пели в хоре в одном из начальных классов:

      «Танцуй, танцуй выкруцай, выкруцай.

      Лем ми пецьку не зруцай, не зруцай.

      Добра пецька на зиму, на зиму.

      Нема в хати перину, перину».

      Смысл песенки мне, в общем, понятен. Вот, только, что такое «пецька», я не знаю до сих пор. Может быть, это печь?

      Находясь у бабушки, я поневоле проникался и особенностями быта и общения селян. Ну, дети, они всегда дети. Непосредственные и наивные. В пять лет я свободно гулял в селе и общался со сверстниками. Когда лет через двадцать моя двоюродная сестра вышла замуж, ее избранником оказался Михаил, с которым я еще мальцом играл в Русском. Бабы в селе, как и все женщины на свете, не всегда между собой ладили. Но вот последним аргументом в споре был такой. Баба нагибается, поднимает подол и показывает свой голый зад – «гузыцю», по-местному. Отвечать больше было нечем, кроме как в ответ продемонстрировать свою пятую точку. После этого спорщицы расходились в разные стороны, вполне собой довольные. Сам был свидетелем такой сшибки характеров.

      Дедушка с бабушкой больше любили внучку Надю, а к нам с сестрой особой нежности не испытывали. Однако мы, в отличие от Нади, не были обделены любовью своих родителей, поэтому ей нисколько не завидовали.

      Тетя Вера была откровенно плохой хозяйкой, если судить по качеству питания семьи. Однако дядя Коля любил свою жену, несмотря ни на что. Тетя Вера спровадила дочку к родителям в село, а сама либо готовила редко, либо вообще ничего не готовила. Поэтому они жили впроголодь. Мама сочувствовала дяде Коле, но она не могла, конечно, приглашать его столоваться постоянно. Зато в тех случаях, когда ей случалось пересолить блюдо, приглашали Николая, и тот съедал все до крошки.

      При всем при том жили Брыжаки значительно богаче нас. Их квартира была хорошо обставлена мебелью. В ней был холодильник, это в начале пятидесятых, и даже черно-белый телевизор. В телевизоре мы не очень нуждались, потому что передачи велись только на венгерском или чешском. Вещания на русском языке в Закарпатье не было вплоть до нашего отъезда. Что касается холодильника, то у нас его не было не только в Мукачево, но и все время жизни в Светловодске, аж до моего отъезда в институт.

      Помню, еще когда мы приезжали в отпуск в Закарпатье, у дяди Коли уже был мотоцикл. Мне запомнился один случай. Мы загостились в Мукачево и опоздали на последний автобус, идущий в Русское. Решено было добираться на мотоцикле. Отец был прилично пьян, иначе он не пустился бы на подобную