Благословение небожителей. Том 2. Мосян Тунсю

последний раз. Успокоившись, он вытер глаза и сказал:

      – Хорошо. Запомните эти слова. Вы ни за что не станете таким, как я!

      Всё это время Хуа Чэн равнодушно наблюдал за ними со стороны, скрестив руки на груди. И только Се Лянь договорил, перед ним полыхнула алая вспышка! Сначала он решил, что это Лан Цяньцю использовал какое-то заклятие, и поспешно попятился, готовый к схватке. Но когда дым рассеялся, стало понятно, что никакой опасности нет – в том месте, где только что лежал пленённый Тайхуа, покачивалась неваляшка с головой и телом круглыми и гладкими, будто тыква.

      Это был крепыш молодецкого вида: с густыми бровями и чёрными глазами, очаровательно наивный. Он вылупил глазищи и весь раздулся от важности, а за спиной у него висел меч с широким лезвием. Ну просто вылитый Лан Цяньцю, только игрушечный. В такую куколку моментально влюбился бы любой ребёнок.

      Улыбка сошла с лица Се Ляня.

      – Цяньцю? – позвал он.

      Жое, оставшись без работы, с шорохом вернулась на запястье принца. Хуа Чэн неторопливо подошёл к неваляшке, отвесил ей щелбан и ухмыльнулся:

      – В любом обличье выглядит дурачком.

      Се Лянь, не зная, плакать ему или смеяться, поднял куклу с пола.

      – Саньлан, это что, Тайхуа? Как он в такое превратился? Не потешайся, верни как было!

      – Не-а, – помотал головой Хуа Чэн. – Возьмём с собой.

      – Куда?

      Он молча достал кости, подкинул на ладони, и через мгновение перед ними возникла горная пещера.

      Превратить человека в игрушку? Что ж, вполне в его духе! Но зачем? Се Лянь не знал, и ему оставалось только взять в руки неваляшку, подхватить с земли брошенный меч Фансинь и проследовать в пещеру за Хуа Чэном.

* * *

      Его высочество и князь Аньлэ были хорошими друзьями.

      Родители принца спросили у Се Ляня:

      – Советник, что вы думаете об этой дружбе?

      И он ответил:

      – У князя нездоровый цвет лица; в него будто нечисть вселилась. Надо будет при случае его проверить.

* * *

      Когда кол пробил сердце Се Ляня, он подумал: «Надо же, не особо и больно… Почти как поранить палец».

      Он пристально смотрел на Лан Цяньцю. Тот возвышался над ним, и глаза его были налиты кровью от гнева.

      – Закрыть гроб! – раздался приказ.

      Всё погрузилось во тьму: его закопали.

      Теперь, когда он не мог ничего видеть и слышать, по телу медленно, словно с задержкой, разлилась боль.

      – Эй, люди… – тихонько позвал Се Лянь.

      Смерть от истощения ему не грозила, но само чувство голода было весьма мучительным.

* * *

      По мере того как они продвигались вглубь, узкий проход сменился просторной пещерой, и эхо от их шагов отражалось в высоких сводах. Спереди послышалось какое-то пение, замелькали огни.

      Когда Се Лянь впервые увидел Дворец невероятного наслаждения в Призрачном городе, из него тоже доносились песни прелестных танцовщиц, но их голоса были нежны и ласкали слух, влекли за собой. Сейчас же голоса звучали нескладно, вразнобой –