Благословение небожителей. Том 2. Мосян Тунсю

а я спалил твой дворец и ту оружейную… Да я от стыда готов под землю провалиться!

      Хуа Чэн хранил молчание, а Се Лянь, понимая, что одних слов покаяния тут мало, зачастил:

      – Меня, похоже, скоро сошлют с Небес, но я обязательно придумаю, как всё тебе возместить…

      – Почему ты должен мне что-то возмещать?

      В голосе Хуа Чэна зазвенела сталь – как будто ему надоело это слушать. Повернувшись к Се Ляню, он сказал:

      – Ты что, забыл, что это я ранил тебя в плечо? Я тебя ранил, а не ты меня. Так почему ты извиняешься? Почему хочешь мне что-то возместить?

      Се Лянь почти забыл о пострадавшей руке и потому замешкался:

      – А, ты про это? С плечом всё хорошо: не болит, скоро заживёт. Да и я сам подставился под удар, разве можно винить тебя?

      Хуа Чэн пристально посмотрел на принца, и его левый глаз странно заблестел. Сначала Се Ляню показалось, что демон дрожит, но спустя мгновение он понял, что это ятаган у него на поясе. Изогнутый серебряный клинок, висящий поверх красных одежд, содрогался, изображённый на нём глаз тоже. Будь то глаз ребёнка, не было бы никаких сомнений – сейчас ребёнок плачет навзрыд.

      Глава 48

      Резные кости лишь об одном хранят воспоминания[5]

      Часть первая

      – Что это с ним? – удивился Се Лянь.

      Он протянул руку, пытаясь погладить Эмин, но Хуа Чэн ловко увернулся, а затем с размаху хлопнул по рукояти со словами:

      – Ничего особенного, не обращай внимания.

      Получив звонкую оплеуху, легендарный проклятый клинок, который вселял ужас в сердца небожителей, затрясся ещё сильнее.

      – Саньлан, зачем ты его бьёшь?

      Тут в сети духовного общения опять заговорил Фэн Синь:

      – Как Хуа Чэн сумел воспользоваться «Путешествием на тысячу ли» в небесной столице? Такое вообще возможно?

      Ему ответил Ши Цинсюань:

      – Генерал Наньян! Я, кажется, знаю ответ. Когда я сопровождал его высочество на задании, мы видели кое-что подобное. Нужно бросить кубики, а потом открыть дверь…

      Се Лянь спохватился: недавно он поигрался в кости, да и оставил их на полу у себя во дворце. А затем вспомнил все злоключения, которые выпали на долю небожителей в том путешествии – плотоядных земляных червей, лесных дикарей, – и закричал:

      – Стойте! Ни в коем случае! Не надо!

      Но, похоже, духовные силы принца иссякли – никто его не услышал. Да и было уже поздно: Фэн Синь не мешкая последовал совету Ши Цинсюаня. Се Лянь понял это по отчаянной брани. В гневе тот в выражениях не стеснялся – у порядочных людей уши в трубочку сворачивались. Небесные чиновники заволновались:

      – Генерал, что с вами?

      Послышался голос Му Цина, донельзя удивлённый:

      – Что это за место?

      Похоже, он вошёл в дверь вместе с Фэн Синем.

      – Осторожней! – воскликнул Ши Цинсюань. – Разные цифры на костях приведут вас в разные места. Сколько там у вас выпало?

      – Четвёрка!

      В отчаянных криках Фэн Синя послышались

5

«Резные кости лишь об одном хранят воспоминания» – отсылка к произведению поэта Вэнь Тинъюня (812–870), в котором есть такие строки: «Как алое семечко в белую кость, вошла в сердце тоска по любимому».