Невидимые узы. Жан-Франсуа Паск

твоя неловкость, то, как ты выронил пакет, когда я улыбнулась тебе, и твое смущение, когда ты его поднял. У тебя был чистый взгляд дикаря, просящего прощения и без вины виноватого, в этом был весь ты! Мне даже показалось, что ты протянул руку и предложил мне в качестве подарка маленький перевязанный шпагатом пакетик… Весь ты! Мы не должны были встретиться, но по какой-то невероятной случайности жизнь рассудила иначе – и через несколько недель разлучила нас. Мы провели эти дни в твоем мире, столь далеком от моего, на корме твоей плывущей лодки, на берегах твоей

      реки, в твоей хижине, скрытой в зелени плакучей ивы. Мы лежали ночью на лугу посреди «нигде» и смотрели на звездное небо. Как изящно ты выглядел ранним утром, когда подставил мне спину, чтобы помочь перелезть через стену моей ужасной семейной крепости! Нет, я ничего не забыла, ничего… Я могу сказать тебе сегодня, что те две недели с тобой были самыми счастливыми в моей жизни. Благодаря тебе я могу утверждать, что у меня было несколько жизней. Одна – очень удобная, длинная и мирная, окруженная тем, что я долго считала любовью, а еще одна – твоя, наша, такая короткая, избавленная от всего лишнего, мощная и напряженная, безрассудно воспламеняющаяся, что случается только от настоящей любви.

      Время сожалений и угрызений совести миновало. Я всю жизнь жалела, что той зимой сочинила письмо и попросила тебя «больше не писать», хотя по-прежнему испытывала странное чувство сообщничества. Я нигде никогда и ни с кем не чувствовала себя такой защищенной и свободной. Да, свободной! В твоих объятиях я была женщиной.

      Нужно было сойти с ума, чтобы взять и поделиться с тобой стихотворением Марселины Деборд-Вальмор «Не пиши». Она как будто сочинила его единственно для того, чтобы мы могли пережить расставание! Я не знаю и никогда не знала, на счастье или на беду, как поется в песне… ты выполнил мою просьбу, не написал, и это было трагически прекрасно, я плачу, как когда-то, из глаз льются слезы, только они еще и остались горячими в моем охладевающем теле.

      Помнишь, мы договорились встретиться в доме престарелых? Я знаю, помнишь. Ну вот, я скоро уйду… На заслуженную пенсию. Болезнь, еще одна трагедия, отнимет у нас то, что мы должны были бы прожить вместе, совместное отступление перед смертью, как воскрешение перед кончиной.

      Сейчас нам обоим следует поторопиться. Если Всевышний, в которого я больше не верю, все-таки существует, пусть позаботится о том, чтобы ты получил это письмо без опозданий. Я буду жить, изо всех сил цепляясь за эту единственную цель. Торопись, мой ангел, приходи, как когда-то в нашей хижине. У меня есть ужасная тайна, которую я должна раскрыть тебе, как акт любви. Я ничего не забыла о ночи, которую унесу с собой, чтобы освещать путь во мраке. Я должна объяснить, почему попросила тебя больше не писать мне. Причина есть, настоящая, живая, поверь мне. Услышь зов моего сердца, которое все еще бьется с мыслями о тебе. Приходи, ангел мой, я так хочу увидеть тебя прежде, чем погаснет свет… Я попытаюсь забрать тебя с собой.

      Клиника